Ах ты неблагодарная! Мы тебя растили, кормили, а ты умирающего отца бросаешь!
Мама, хватит! Я ни рубля вам больше не пришлю, пока вы всё пропиваете. Не собираюсь финансировать ваши запои! Катя старалась говорить твёрдо, но в глазах стояли слёзы.
Ну и не звони нам больше! Я с тобой разговаривать не желаю! И отцу запрещу, бросила мать и резко положила трубку.
Катя опустилась на стул, отложила телефон и закрыла лицо ладонями. В соседней комнате завозился маленький сынишка. Женщина тихо всхлипнула. Надо держаться. Ради него надо быть сильной.
Но как быть сильной, когда память грызёт тебя изнутри?
…Всплывали картинки из детства. Тяжёлый запах перегара и сигарет. Обшарпанная комната со следами кулаков на дверях. Здесь она пряталась, когда родители орали друг на друга и били посуду. Маленькая Катя не понимала, что происходит, и от этого было ещё страшнее. Каждый раз ей казалось, что завтра кто-то из них не проснётся.
Единственными игрушками были банки, пакеты и пробки от пива. Она играла с ними в «нормальную семью» и мечтала, что когда-нибудь у неё будут счастливые, любящие родители. Или хотя бы она сама станет хорошей матерью.
С матерью было хуже всего. Катя старалась не попадаться ей на глаза. Даже трезвая, та была злой и кричала по любому поводу. Уронишь что-то получишь подзатыльник. Рассыплешь доставался ремень.
Сейчас Катя понимала, что вины её не было, а мать просто вымещала злость. Но тогда девочка думала, что заслужила этот кошмар.
Отец иногда приходил в себя. Он хоть как-то заботился, а уж потом снова брался за бутылку.
Людка, ты хоть дочку покормила? спрашивал он, вернувшись с работы.
Сама разберётся, взрослая уже! отмахивалась мать.
Людк, ей семь лет! Нечего ей у плиты торчать. Свари хоть что-нибудь, строго говорил отец.
Мать ворчала, но готовила. Обычно макароны, иногда с сосисками. Но чаще Катя ела что попало: хлеб, морковку из холодильника, холодную гречку.
Страх и тревога стали её привычными спутниками. Засыпала под звон бутылок, просыпалась от криков. И молилась, чтобы это всё закончилось.
Вырваться помогла учёба. Как только появился шанс, Катя сбежала в колледж в другой город. Впервые вздохнула свободно, переступив порог общаги. Хотя ночами её душило чувство вины казалось, родители без неё пропадут. Но она гнала эти мысли.
С матерью связь оборвалась сразу. Та не звонила, да и Катя не хотела. С отцом общение сошло на нет постепенно.
Привет, дочка. Ну как ты там? спрашивал он редкими звонками.
В голове крутились мысли: «Мне легче без вас. Устаю от подработок. Наконец-то есть друзья, которым не стыдно смотреть в глаза». Но вслух она говорила:
Всё нормально. А у вас как?
Она знала ничего не изменилось. И, наверное, даже надеялась на это. Потому что изменения могли быть только к худшему.
Да нормально, отвечал отец.
Потом он долго молчал, не зная, о чём говорить, и неловко прощался. Со временем звонки прекратились.
Прошлое стало её личным крестом, болью и тайной. Она никому не рассказывала. Даже мужу.
Моих родителей не будет на свадьбе, сказала она как можно спокойнее, хотя сердце уходило в пятки. Они живут далеко, в деревне. Не смогут приехать.
Как так? Давай купим им билеты, предложил Сергей. Это же родители. Все хотят быть рядом с детьми в такой день.
«Все. Но не мои», подумала Катя, закусывая губу, чтобы не расплакаться.
Не получится. У мамы сердце, не переносит дорогу. Я им фотки отправлю, всё расскажу. Ничего страшного.
Сергей пожал плечами и не стал допытываться.
А Катя помнила, как на десятилетие разрешили позвать одноклассников. Мать тогда устроила скандал прямо за столом. И это ещё не всё
Заткнись! Ты в моём доме сидишь и моё жрёшь! орала мать на подругу Кати, когда та попыталась их помирить.
Подруга ушла в туалет «помыть руки». Долго не открывала, но потом впустила Катю. Девочка плакала. Катя горела от стыда.
Больше она никого не приглашала.
И на свадьбу родителей не позвала. Не хотела позора. Теперь у неё была нормальная семья, где никто не орал. И сын Алёшка.
Но прошлое напомнило о себе.
Кать, отец твой совсем плох позвонила соседка. В больницу забрали.
У Кати ёкнуло сердце. Она знала, что это случится, но подготовиться невозможно.
Что с ним?
Болеет. Похудел, весь жёлтый. Печень, наверное, но ты знаешь, как они живут Может, приедешь?
В воздухе повисло несказанное «в последний раз».
Постараюсь, пообещала Катя.
Вечером она во всём призналась мужу. Рассказала про детство, родителей, их пьянки. Что отец хоть иногда заботился.
Это ты называешь заботой? фыркнул Сергей. Оставить ребёнка с пьяной матерью, годами орать, довести до того, что дочь сбежала
Катя посмотрела на него с такой болью, что он понял она всё равно их любит. Как побитая собака, которая всё равно жмётся к ногам хозяина. Он вздохнул.
Кать, с поездкой не выйдет. С Алёшкой я тебя не отпущу, а сам с ним не останусь
Понимаю. Но давай хотя бы деньги на лекарства скинем?
Кать, я таких знаю. Он всё пропьёт.
Ну Серёж
Дело твоё. Хочешь лишить сына игрушки карты в руки.
Она отправляла даже больше, чем муж разрешал. Говорила, что в парикмахерскую идёт, а сама переводила деньги родителям.
Отца выписали. Он даже «пошёл на поправку», как сам сказал. Катя обрадовалась, но ненадолго. Через два месяца соседка снова позвонила.
Кать, я всё понимаю Но они же твои родители, начала она осуждающе.
Ну да Но я же не могу там дежурить
Но помочь-то можно! Страшно смотреть, как человек угасает, никому не нужный!
Катя онемела.
