**Тень одиночества: возвращение сына**
Сегодня записываю эту историю, словно выговариваюсь самому себе.
— Илюха у меня золото, — начала Лидия, стараясь держать голос ровным. — В школе пятёрки хватает, дрова на зиму сам нарубил, аккуратно сложил. Но характер… Будто подменили, Надюш. То ли первая любовь, то ли ещё что. Раньше за водой-то ленился сходить, грядки поливал через пень-колоду. А теперь сам за всё хватается: и дрова, и огород вскопает. А потом перед зеркалом вертится, плечи расправляет, мышцы щупает — будто чемпионом по качалке решил стать.
— Да чего удивляешься? — Надежда отломила кусочек батона, макнула в чай. — Сколько ему-то? Пятнадцать?
— В ноябре шестнадцать стукнет, — вздохнула Лидия. — Говорит: «Ма, в техникум подамся, выучусь, как Витька. Фермером стану, в деревню вернусь, тебе помогать». Голос её дрогнул, и она украдкой вытерла платком уголки глаз.
— А Виктор твой как? Хоть звонит? — осторожно спросила Надежда, зная, как больно подруге касаться этой темы.
Разговор о старшем сыне всегда давил на Лидию, будто гиря на груди. Витька уехал в город в семнадцать — не от хорошей жизни. Семья едва сводила концы, муж погиб, когда Илюхе годик был. Осталась она одна с двумя детьми.
Решила тогда: пусть хоть старший попробует зацепиться в городе. Двоюродный дядя, Василий Семёнович, на заводе работу обещал, жильё помочь найти. Собрала сыну узелок, денег, сколько смогла, проводила со слезами.
Но Витька воспринял это как предательство. Решил, что мать его выгоняет, а младшего любит больше. В городе тосковал, но потом втянулся: работу нашёл, в училище поступил. Потом с приятелем бизнес открыл — вывоз мусора строительного. Дела пошли — машины купили, доходы росли. Вот только семью словно забыл. Считал, что всего добился сам, никому ничего не должен.
К матери наезжал редко, с братом почти не общался — разница в семь лет да и интересы разные. Лидия переживала, но терпела. А тут в разговоре по телефону обмолвилась, что дом разваливается: крыльцо скрипит, веранда покосилась, краска облезла. В селе у всех водопровод, душевые кабинки, а у них всё как в старину — колодец во дворе, сортир на улице.
Виктор только фыркнул: «Ну, у тебя же мужик в доме подрастает, пусть чинит». Лидия тогда едва сдержалась. А теперь сидела, ломала голову: что ждёт её дальше?
Илья вернулся из школы, сел ужинать. Лидия налила ему щей, но сама молчала, будто в воду опущенная. Надежда собралась уходить:
— Лидка, не накручивай себя. Всё образуется, ты гляди.
Через неделю зазвонил телефон. Лидия схватила трубку, сердце стучало, как молоток.
— Мам, это я, — голос Виктора звучал непривычно мягко. — Завтра приедем, ты дома после обеда будешь?
— Буду, сынок, конечно буду, — прошептала она, чувствуя, как слёзы подступают.
— И Илюху не отпускай, он понадобится.
— Хорошо, родной, — кивнула она, но внутри защемило. Что задумал Витька? Зачем младший?
На следующий день у дома затормозила «Газель». Виктор вышел, рядом — девушка. Сзади вылезли двое парней. Лидия стояла на крыльце, не дыша.
Сын вытащил из багажника сумки, подошёл. Девушка шагнула вперёд, улыбнулась:
— Лидия Петровна, здравствуйте. Я Катя.
Виктор обнял мать впервые за годы. Лидия чувствовала, как комок подкатывает к горлу.
— Мам, это Катя, моя невеста, — сказал он. — Прости, я был слепым. Она мне мозги вправила. Напомнила, что это ты меня воспитала, дала путёвку в жизнь. Благодаря тебе я училище окончил, бизнес построил. А ты одна нас поднимала, без отца, а я… вёл себя как последний эгоист. Мам, мы с ребятами всё замерили. Привезём материалы, веранду переложим, воду в дом проведём, туалет сделаем. А ты, Илюха, — он повернулся к брату, — знай, у тебя есть старший брат. Всегда был. Помнишь, как я тебя на Оке плавать учил?
Илья смущённо кивнул. Лидия смотрела на сыновей, и слёзы катились сами.
— Вот такие мы, мам, — усмехнулся Виктор. — Да?
Через два месяца дом не узнать. Веранда блестит свежей краской, крыльцо не скрипит. В доме — водопровод, душевая, тёплый туалет. Илья таскал доски, подавал инструменты, а братья, наконец, нашли общий язык — смеялись, вспоминали детство.
Лидия подошла к Виктору, обняла его крепко:
— Сынок, и ты меня прости, если что не так. Думала, забыл ты нас. А ты просто повзрослел. Мужиком стал…
Виктор прижал её к себе, и в тот момент Лидия поняла: её семья, разорванная годами и обидой, снова собралась воедино. За окном шумели берёзы, а в доме пахло щами и… новой жизнью.
**Вывод:** Иногда нужно время, чтобы осознать, кто твоя настоящая опора. И хорошо, если это понимание приходит не слишком поздно.
