Когда не стало отца, меня определили в детдом. Однако мачеха пришла за мной — и я навеки благодарен судьбе за эту женщину, ставшую мне второй матерью.
В детстве у нас была простая, но счастливая семья — мама, папа и я. Жили мы в Нижнем Новгороде, в старой, но добротной квартирке, и мне казалось, будто жизнь течёт ровно и спокойно. Но судьба любит обрывать нити без предупреждения. Сначала мама тяжело заболела — слегла и больше не поднялась. Я был тогда маленьким, но ту боль, что сжимала горло, не забыть и сейчас.
После похорон отец запил. Глухо, беспробудно. Он не справился с потерей, а я выпал из его внимания. В холодильнике — пусто. В доме — грязь и запустение. Я ходил в школу в одном и том же прожжённом свитере, вечно голодный. Учёба пошла под откос, друзья отдалились. Я просто существовал, будто жизнь застыла, пока соседи не подняли тревогу.
Пришли опекунские. Хотели лишить отца прав, но он, собрав волю в кулак, сумел их убедить, что исправится. Ему дали месяц. Я не верил в перемены… но вдруг папа будто очнулся. Вернулся с полными сумками продуктов, мы вместе прибрались в доме, он завязал. А потом, спустя неделю, сказал:
— Сынок, хочу познакомить тебя с одной женщиной. Добрая она, сам увидишь.
Я не понимал. Неужели он забыл маму? Но он объяснил: «Маму я буду любить всегда, но нам надо наладить жизнь. Иначе опека не отстанет». Так я впервые увидел тётю Ольгу. Жила она в Самаре, воспитывала сына — Игорька, на два года младше меня. Мы с ним быстро сдружились.
Через месяц мы переехали к Ольге. Нашу квартиру оте сдал, чтобы хватало на быт. Казалось, жизнь налаживается… но судьба устроила новый удар. Отец попал в больницу — и не вернулся. Я не успел ни попрощаться, ни сказать, как сильно его люблю. Через три дня за мной снова пришли из опеки — и без разговоров отвезли в детдом.
Я не знал, как жить дальше. Потерял всё: семью, дом, последнюю надежду. Но Ольга не забыла. Каждую неделю она приезжала ко мне, привозила яблоки, пряники, книги, обнимала и шептала, что делает всё, чтобы забрать меня. Я хотел верить, но с каждым днём надежда таяла.
Пока однажды меня не вызвали к заведующей. Я вошёл, а она сказала:
— Собирай вещи. Возвращаешься домой.
Сперва я не понял. А потом увидел — в коридоре стояла Ольга, держа за руку Игорька. Я кинулся к ним, не сдерживая слёз. Не просто плакал — рыдал, словно с души упал камень. И впервые назвал её тем словом, которого так боялся:
— Ольга… ну как же тебя… мама!
Я вернулся в свою школу, к знакомым учителям, к парте у окна. Всё было будто прежним — и в то же время совсем новым.
Годы летели. Мы с Игорем выросли, окончили школу, поступили в институты. Потом — работа, свои семьи, дети. До сих пор мы как родные братья. Нет между нами крови, но есть нечто крепче — общая судьба.
Каждое воскресенье мы собираемся у мамы. Она готовит на всю нашу ораву: щи, пельмени, пироги с капустой. Сидим за столом, болтаем дотемна. Жёны души в ней не чают, зовут подругой и советчицей. А дети носятся по дому и кричат: «Бабушка Оля!»
И каждый вечер я молюсь и благодарю Бога за то, что в самый тёмный час моей жизни он послал мне её — женщину, которая могла пройти мимо, но вместо этого подарила мне семью. Не знаю, кем бы стал без неё. И знать не хочу.
