Он вернулся с рыбалки слишком рано — и увидел то, чего не ждал
Дмитрий Петрович, как всегда в субботу, собрался на рыбалку. Выехал за пределы Москвы, завёл мотор, путь лежал к реке, где любил сидеть с удочкой в тишине. Но только он отъехал от города, как небо вдруг заволокло чёрными тучами, и по лобовому стеклу застучали тяжёлые капли.
— Ладно… отмена, — вздохнул он, разворачивая машину.
Через полчаса он уже открывал дверь своей квартиры.
— Пап, ты чего так рано? — удивлённо выглянула из комнаты дочь.
— Дождь начался. Рыбачить не выйдет. А ты что делаешь?
— Кино смотрю, — крикнула Светлана и скрылась за дверью.
Дмитрий Петрович прошёл на кухню, достал продукты и начал готовить ужин. Всё шло как обычно: нарезка овощей, шипящая сковорода, закипающий чайник. Когда еда была готова, он пошёл звать дочь.
Постучал. Дверь в её комнату оказалась незапертой и медленно приоткрылась…
Дмитрий Петрович замер. Его строгий взгляд упал на фигуру молодого человека, который нерешительно стоял у окна. В глазах Светланы — испуг, в глазах парня — напряжение.
В голове Дмитрия сработал внутренний сыщик. Он всё понял без слов.
Он растил Светлану один. Мать девочки ушла, когда той был всего год — бросила их ради другого, уехала за границу и, кроме редких открыток, больше не вспоминала о дочери. Дмитрий не ожесточился. Не сломался. Стал для дочери и отцом, и другом, и защитой. И, быть может, из-за этого стал слишком строгим.
Он знал всё: что она ест, с кем общается, во сколько возвращается, о чём мечтает. И да, запрещал. Танцы — потому что учёба хромала. Подругу — потому что та дружила с сомнительной компанией. Романтику? Только после института! Не хватало ещё проблем с учёбой или нежеланной беременностью.
Светлана терпела. Потому что понимала: отец заботится. Но внутри — копилось.
Когда она влюбилась в Андрея, ей было страшно признаться. Студент последнего курса, умный, добрый. У них закрутился роман, но тайный. Светлана врала, что идёт в читальный зал, а сама неслась к нему. Иногда говорила, что ночует у подруги, а сама оставалась в его квартире, которую ему купили родители.
Андрей уговаривал: давай жить вместе. Она — не решалась. Не потому что боялась, а потому что любила отца. Боялась его разочаровать. Он один поднял её, и она не хотела повторить поступок матери.
Но в тот день… она решилась. Раз папа на рыбалке — позовёт Андрея к себе. Просто посидеть. Просто побыть вместе. Купили шампанского, включили фильм, устроились на диване… и вдруг — ключ в замке.
Дмитрий вошёл, не ожидая никого. Дочь выскочила в прихожую:
— Папа! Ты чего так рано?
— Ливень начался. Ловить нечего. А ты чем занята?
— Кино смотрю, — соврала она.
— Ясно. А шампанское на столе?
— Просто захотелось немного, — пожала плечами Света.
— Да уж… И два бокала. Ну-ну. Может, и меня угостишь?
Он налил вино, улыбнулся и сказал:
— Ну хватит уже, зови своего ухажёра. Я не слепой. Не верю я в ночёвки у подруг и библиотеки до полуночи.
Света покраснела, закусила губу.
— Пап… Я просто не хотела тебя расстраивать. Ты же говорил — учёба прежде всего.
— Сессию закрыла на пятёрки. Значит, можешь и любить, и учиться. Веди его, пусть выходит.
Андрей вышел. Скромный, но вежливый. Поздоровался. Дмитрий пристально посмотрел на него, потом перевёл взгляд на дочь. Вздохнул.
— Ладно. Садитесь. Выпьем вместе.
Всё прошло на удивление спокойно. Через месяц Света сказала:
— Папа… я переезжаю к Андрею.
— Рано. Вы только начали.
— Мы любим друг друга. И я уже взрослая. Но ты всегда будешь для меня самым важным.
Дмитрий молча кивнул. Сердце сжалось — от боли и гордости.
Дочь выросла. Но не отвернулась. И это — главное.
