**Дневник. 17 мая.**
В нашем маленьком городке под Тверью, где любая новость разлетается быстрее, чем запах свежего хлеба из пекарни, я думала, что моя мечта о выпускном разбилась вдребезги. Но утром в день бала случилось нечто, во что я не могла поверить.
Мне 17, я учусь в последнем классе школы, где все знают, какую газировку ты любишь и из-за кого плакала в прошлом году. После уроков я подрабатывала, копила на платье а потом узнала, что мачеха украла эти деньги. Казалось, всё кончено пока к дому не подъехал красный внедорожник.
У нас в городе шутят: чихнёшь в аптеке через пять минут об этом пишут в родительском чате. Продавец в «Пятёрочке» помнит, какие конфеты ты берёшь, а бабушка на лавочке у подъезда наверняка знает твой средний балл.
Я работала в аптеке раскладывала товар по полкам и подметала пол, когда фармацевт Сергей Иванович терял очки. По выходным сидела с детьми соседей.
Каждая купюра, каждая мелочь, оставленная покупателями со словами «Оставь сдачу, детка», летела в жестяную банку из-под кофе, спрятанную под кроватью. В ней были не деньги в ней была моя мечта.
С девятого класса я представляла себе выпускной, листая «ВКонтакте» и сохраняя фото платьев. Мне не нужно было ничего роскошного просто что-то лёгкое, волшебное, чтобы почувствовать себя частью мира, где мечты сбываются.
Мама, которую не стало, когда мне было 12, говорила: «Жизнь должна сверкать». Мне нравилось думать, что она смотрит на меня оттуда и видит это сияние. С тех пор я за ним гналась, как за финишной лентой.
Папа женился снова, когда мне было 14, и в нашу жизнь вошла Лариса. Она носила дорогие духи, держала спину прямо, а её голос звучал так, будто она всегда права. С ней приехала и её дочь Катя моя ровесница.
Мы не враждовали, но и не сблизились. Просто жили рядом, как пассажиры в поезде, едущие в разные стороны.
В феврале началась подготовка к выпускному. Девочки в школе создали чаты, обсуждали платья, музыку, макияж. Даже Лариса втянулась прилепила на холодильник список с пометками: «зал», «ногти», «загар», «туфли».
Имя Кати там сияло фиолетовыми буквами. Моё отсутствовало.
Мне было всё равно. Я копила молча.
К марту в банке набралось 25 тысяч рублей. Этого хватило бы на платье по скидке, туфли из «Лабинта» и, если повезёт, на плойку.
В телефоне лежал мой список:
*Платье до 15 000*
*Туфли может быть, на распродаже*
*Причёска сама, по ютубу*
*Букетик для Саши, моего соседа и спутника*
Мы с Сашей не были парой просто договорились идти вместе. Он тот парень, который приводит в аптеку своего пса, чтобы дети его гладили. Добрый, смешной, безобидный. Он мне нравился.
А потом настал тот четверг. Я открыла дверь в воздухе витал запах жареной курицы и смех Кати. Бросив сумку, я прошла на кухню.
Катя крутилась перед зеркалом в сиреневом платье, усыпанном пайетками. На столе лежал пакет из бутика, который я видела в TikTok там клиентам наливают шампанское.
«Нравится? спросила она. Мама сказала, каждая девушка заслуживает платье мечты».
Я натянуто улыбнулась. «Очень красиво».
Лариса повернулась ко мне с сладкой улыбкой. «А ты, родная, можешь надеть моё коктейльное платье. Подправим, украсим. Практично, правда?»
«Я копила на своё», сказала я, приподняв бровь.
Лариса сделала сочувственное лицо. «Ой, милая, я думала, ты копишь на институт. Выпускной одна ночь, а учёба это навсегда».
Меня будто ударило в живот.
«Но я хочу своё платье», проговорила я, стараясь не дрожать.
Она махнула рукой, как будто я выпрашивала лишнюю конфету. «Потом спасибо скажешь».
Я поднялась в комнату, сердце колотилось. Мне нужно было просто увидеть банку, потрогать её, убедиться, что она на месте.
Но под кроватью ничего не было.
Я перерыла всю комнату. Шкаф, ящики, полки пусто.
«Папа! позвала я. Ты не видел мою банку из-под кофе? Красную?»
Он вышел из гостиной, уставший, с расстёгнутым воротником. «Какую банку?»
«Ту, что под кроватью. Там были мои деньги».
«Кто-нибудь видел мою банку?» крикнула я вниз, надеясь, что Лариса или Катя ответят.
Появилась Лариса, будто ждала своего выхода. «А, это! Я хотела сказать взяла её на время».
Я остолбенела. «Взяла?»
«За свет не заплатили, гладко ответила она. У нас временные трудности. Папина премия задерживается. Вернём».
Папа нахмурился. «Сколько там было?»
«Двадцать пять тысяч», прошептала я.
Лариса даже глазом не моргнула. «Нам нужнее. Мы купили платье Кате. А ты слишком эмоциональна. Тебе не нужно глупое платье. Да и на выпускной ты не идёшь папа в командировке, фотографироваться не с кем».
Я стиснула зубы.
Лариса склонила голову. «Ты умная девочка. Понимаешь, что такое жертвы».
Я взглянула на Катю она всё ещё крутилась в коридоре, пайетки сверкали. Из сумки Ларисы торчал чек: 39 000 рублей.
«Ты потратила мои деньги на её платье?»
Улыбка Ларисы стала жесткой. «Это семейные деньги. Мы всё делим. Через десять лет скажешь мне спасибо, когда не будешь в долгах».
Папа потер виски. «Мы всё исправим», пробормотал он.
«Когда? спросила я. До выпускного девять дней».
«Мы поговорим», сказал он. Код папы: ничего не будет.
Я плакала в подушку той ночью. Не из-за платья из-за сияния, которое, казалось, потеряла.
Позже Саша написал: *Билеты взял.*
Я смотрела на сообщение, потом ответила: *Кажется, не пойду.*
Он спросил почему. Я написала про деньги и семей
