**Дневник.**
Больше не могу. Честно. Устала до дрожи, до злости, до слёз. Мы с Владимиром женаты всего полтора года, а я уже раз двадцать мысленно собирала чемоданы и представляла, как хлопаю дверью. Причина? Еда. Вернее, его ненасытный, зверский аппетит.
Он ест за троих. За трёх былинных богатырей. И за их коней. И за Бабу-Ягу, если уж начистоту. Сначала я думала: «Ну ладно, мужчина, здоровый аппетит — значит, готовлю вкусно». Но потом осознала — я готовлю не для себя, а на убой. Пироги, печенье, оладьи исчезают в мгновение ока. Стоит поставить на стол — и уже пусто. Суп сварю — кастрюля опустошается к вечеру. А я-то даже не успела поесть.
Подруги смеются: «Мы варим щи на неделю — и свободны». У них всё легко. У меня — каторга у плиты. Я ем как воробушек, мне хватило бы и половины. Но с Володей так не выходит. Его обычный ужин — три тарелки борща, шесть котлет и полбатона хлеба. Каждый день.
Я понимаю: мужчинам нужно больше. Но не же в таких масштабах! Я буквально живу на кухне. Прихожу с работы — и сразу к плите. Жарю, варю, мою горы посуды. Пол в крошках, кастрюли — вечный дозор. А он? Устал, потому что вёлся на машине и не заехал за продуктами.
— Да я ж не знаю, что тебе надо! — оправдывается. — Да и устал. Работы — как у чёрта на рождество.
А я разве не устаю? Эти сумки с картошкой, мясом, овощами — каждый день! Руки дрожат, когда поднимаюсь в подъезд. Приводила в пример его отца: «Твой папа сам на рынок ездит, огурцы солит, готовит так, что любая хозяйка позавидует. А твоя мама и ложку-то в руках не держала — он всё за неё делал». Но Володя — будто не его сын.
В какой-то момент поняла — хватит. Взяла отпуск, собрала вещи и уехала к родителям в Рязанскую область. Мама давно звала. В деревне тихо, своё молоко, сметана, варенье. И главное — ни одной сковородки, которую надо мыть.
Оставила ему записку: «Мне тяжело. Нужен отдых. Не уверена, что хочу быть женой человека, которого не могу накормить». Он начал звонить сразу. Я не отвечала. Потом выключила телефон. Хотела хотя бы две недели свободы. Вспомнить, каково это — быть женщиной, а не кухаркой.
Мама кормила ватрушками, по утрам мы пили чай с мёдом, смеялись. Я впервые за долгое время дышала полной грудью. Призналась маме, что хочу развод. Она сначала ахнула, потом рассмеялась:
— Ну ты даёшь, дочка! Разводиться из-за того, что муж много ест — это сильно!
Родителям смешно. А мне — нет. Это была моя боль.
В поезде обратно листала телефон. Нашла фото, где Володя улыбается с тортом в руках — тот, что я пекла на его день рождения. Таким он был счастливым, родным. Комок в горле. А вдруг… я всё усложняю?
Не сказала, когда вернусь. Хотела приехать незаметно. Состав прибыл, я пошла к такси — и замерла.
Он стоял там. Мой обжора. С букетом ромашек — моих любимых. Недоспавший, но с такой робкой улыбкой, что слёзы хлынули сами.
Подошёл, обнял и прошептал:
— Прости. Не понимал, как тебе тяжело. Больше так не будет.
Дома ждал сюрприз. В квартире — чистота. Стол накрыт. Он приготовил всё, что я люблю. Купил мои любимые пирожные. В холодильнике — аккуратные контейнеры с едой на неделю. А рядом… второй холодильник.
— Чтобы закупалась раз в неделю и не таскала тяжести. Я всё понял, — сказал он.
И я поняла — люблю его. Да, он ест много. Да, иногда бесит. Но он старается. Он услышал меня. А это — дороже всего.
Развод отменяется. Ужин — на столе. И пусть готовлю снова я. Но теперь — с любовью. И с его помощью.
