«Бабушка, мама сказала, что тебя нужно отправить в дом престарелых». Я сама слышала разговор родителей дети ведь такого не выдумают.
Анна Петровна шла по улочкам маленького посёлка под Серпуховом за внучкой из школы. На лице её светилась радость, а каблучки стучали по тротуару бойко, будто в далёкой молодости, когда жизнь казалась бесконечной песней. Сегодня был особенный день она наконец-то получила свою собственную квартиру. Светлую, просторную однушку в новом доме, о которой мечтала много лет. Почти два года копила, откладывая каждую копейку. Продажа старого домика в деревне дала только половину суммы, дочь, Наталья, добавила остальное, но Анна Петровна поклялась вернуть долг. Вдове в семьдесят лет хватало и половины пенсии, а молодым дочери и зятю деньги нужнее, ведь у них вся жизнь впереди.
У школьного крыльца её ждала внучка, Катюша, второклассница с косичками. Девочка бросилась к бабушке, и они вместе пошли домой, болтая о пустяках. Восьмилетняя Катя была светом в жизни Анны Петровны, её самым большим сокровищем. Наталья родила поздно, почти в сорок, и попросила мать о помощи. Анна Петровна не хотела уезжать из деревенского дома, где каждый уголок хранил память о прошлом, но ради дочери и внучки пожертвовала всем. Перебралась поближе, взяла на себя заботы о Кате забирала из школы, сидела с ней до прихода родителей, а потом уходила в свою маленькую уютную квартиру. Квартира была оформлена на Наталью просто на всякий случай, ведь стариков легко обмануть, а жизнь непредсказуема. Анна Петровна не возражала: для неё это была просто формальность.
Бабуля, вдруг прервала её Катя, глядя большими глазами, мама сказала, что тебя нужно отправить в дом престарелых.
Анна Петровна застыла, будто её окатили ледяной водой.
В дом престарелых? переспросила бабушка, чувствуя, как холод сковывает кости.
Да, где живут старые бабушки и дедушки. Мама сказала папе, что тебе там будет хорошо, не надо ни о чём беспокоиться, Катя говорила тихо, но каждое слово било как молоток.
Но я не хочу туда! Лучше уж в землю сходить, ответила Анна Петровна, голос её дрожал, а в голове крутилась буря. Не верилось, что эти слова произносит ребёнок.
Бабуля, только не говори маме, что я тебе рассказала, прошептала Катя, прижимаясь к ней. Я слышала их разговор ночью. Мама сказала, что уже договорилась с одной тётей, но тебя отвезут, когда я чуть-чуть подрасту.
Обещаю, родная, ответила Анна Петровна, открывая дверь квартиры. Голос её дрожал, ноги подкашивались. Мне что-то нехорошо, голова кружится. Прилягу немного, а ты переоденься, можешь?
Она опустилась на диван, чувствуя, как сердце колотится в груди, а перед глазами всё плывёт. Эти слова, сказанные детским голоском, разбили её мир. Это была правда страшная, неумолимая правда, которую ребёнок не мог выдумать.
Через три месяца Анна Петровна собрала вещи и вернулась в деревню. Теперь снимает там маленький домик, копит на новое жильё, которое даст хоть какую-то стабильность. Старые подруги и дальние родственники помогают, но внутри остаётся пустота и боль.
Кто-то осуждает, шепчется за спиной: «Сама виновата, надо было поговорить с дочерью, всё выяснить». Но Анна Петровна стоит на своём.
Дети такого не выдумывают, говорит она твёрдо, глядя в пустоту. Поведение Натальи говорит само за себя. Она даже не позвонила, не спросила, почему я уехала.
Видимо, дочь всё поняла, но молчит. А Анна Петровна ждёт. Ждёт звонка, объяснений, хоть какого-то слова, но сама не набирает номер гордость и обида держат её крепче цепей. Она не чувствует себя виноватой, но сердце разрывается от этого молчания, от предательства самых близких. И каждый день она задаёт себе вопрос: неужели это всё, что осталось от её любви и жертв? Неужели её старость обречена на одиночество и забвение?
