Мороз сжимал наш старый деревянный дом, словно кривая рука Бармалея, заставляя балки скрипеть, а нас жаться под тонким одеялом. За окном, в кромешной темноте деревенской ночи, столбик термометра застыл на отметке 30. Внутри было немногим теплее дров оставалось в обрез, и я берегла последние поленья до рассвета, до самых лютых, предранних морозов.

В комнате, прижавшись друг к другу, спали мои четверо детей моё богатство, моя боль и моя вечная тревога. Их ровное, беззаботное дыхание было единственным звуком, нарушавшим ледяную тишину. Я не спала, ворочалас