**Дневник Ксении Львовны**
Он высадил меня на трассе со словами: «Ты никому не нужна». А через час за мной приехал лимузин, который он видел только в кино.
Продаем. И без этих твоих трагических вздохов, Ксения.
Голос Романа, моего мужа, резал по живому, пока я смотрела в окно на старые липы. Те самые, под которыми мы с бабушкой в детстве прятали «секретики».
Рома, я же просила. Мы договаривались не поднимать эту тему.
Кто это «мы»? Я договаривался? Я просто дал тебе время смириться с неизбежным.
Он прошелся по комнате, хозяйским жестом провел пальцем по запыленной крышке пианино. Будто уже оценивал товар перед продажей.
Это не просто квартира. Это память.
Памятью сыт не будешь. Мне нужен стартовый капитал. Разве ты не хочешь, чтобы у твоего мужа был успешный бизнес? Или тебе нравится жить от зарплаты до зарплаты?
Каждое его слово было взвешенным. Он всегда бил точно в цель в мое чувство вины. В страх оказаться плохой, неблагодарной женой.
Но я обещала Бабушке.
Роман презрительно хмыкнул.
Она обещала. А я пообещал себе стать успешным мужчиной, а не сидеть в этой развалюхе, пропахшей нафталином и твоими воспоминаниями.
Он подошел ближе, заглядывая мне в глаза. Его взгляд был тяжелым, будто физически вдавливал меня в старое кресло.
Послушай, я все понимаю. Тебе сложно. Но это единственное верное решение для нашей семьи.
«Нашей семьи». Он всегда использовал эту фразу, когда хотел, чтобы я делала то, что выгодно ему. Когда «семье» нужно было, чтобы я отказалась от встречи с подругами. Когда «семье» требовался кредит на его машину.
Я не могу, Рома.
Слова прозвучали тихо, почти неслышно. Но он услышал.
Что значит «не могу»? Ты вообще понимаешь, что без меня ты ноль? Пустое место? Кому ты будешь нужна со своими принципами и обещаниями мертвым?
Он не кричал. Говорил буднично, почти лениво, и от этого становилось еще страшнее. Будто констатировал факт, который все, кроме меня, давно поняли.
Хорошенько подумай, Ксения Львовна. У тебя есть неделя. А потом мы все равно сделаем по-моему. Потому что я так решил.
Он развернулся и вышел, оставив меня наедине с эхом его слов и запахом пыли, который вдруг стал невыносимым.
Следующие дни он играл роль идеального мужа. Приносил свежевыжатый сок, целовал перед работой, присылал нежные сообщения.
*«Думаю о тебе»*.
Я смотрела на экран телефона, и по рукам бежала дрожь. Это была его старая тактика: сначала удар, потом ложная нежность. Чтобы я расслабилась, потеряла бдительность и снова поверила, что он моя опора.
Вечером я сделала последнюю попытку. Встретила его ужином, надела платье, которое ему нравилось.
Рома, давай поговорим. Спокойно.
Он снисходительно кивнул, отправляя в рот кусок мяса.
Я все понимаю насчет твоего бизнеса. Я верю в тебя и хочу помочь. Но давай найдем другой способ? Я могу подрабатывать, взять кредит под залог машины
Роман перестал жевать. Медленно положил вилку.
Кредит? Ты предлагаешь мне влезть в долги? Когда у нас под носом лежат «мертвые» деньги?
Это не «мертвые» деньги, это мой дом!
Это *наша* квартира. И она должна работать на семью, а не быть мавзолеем твоих детских воспоминаний.
Он встал, нависая надо мной.
Я дума
