Полгода назад мой мир рассыпался. Муж, Дмитрий, уехал в Питер, бросив меня с двумя малышами в провинциальном городе на берегу Волги. Я осталась в его квартире, где свекровь, Галина Петровна, третировала меня хуже дворняги. Её ледяные взгляды и вечные упрёки превращали стены в тюремные решётки. А потом Дмитрий вернулся – не за нами, а за квартирой. Ему было плевать, куда денутся я, дети и даже его мать. Вместе они выставили меня за порог. С собранными в спешке пожитками я вышла на улицу, не зная, где приклонить голову.
Комната в коммуналке стала временным пристанищем. Я устроила сыновей – шестилетнего Ваню и четырёхлетнего Тёму – в садик, но жизнь напоминала бег по замкнутому кругу. Работа с утра до ночи, вечная нехватка рублей и бесконечная усталость. По вечерам, укачивая детей, я бормотала: «Прорвёмся», хотя сама уже не верила. Одиночество грызло изнутри, как февральский ветер.
Через три недели пришёл Игорь – младший брат Дмитрия. Совсем не похожий на чёрствого брата, он предложил переехать к нему в двушку на окраине Нижнего. «Не бойся, Оля, – говорил он, поправляя очки. – Ты же знаешь, как я люблю Ваню и Тёму. Будем жить вместе – помогу и с ребятами, и с деньгами». Голос его звучал тёпло, как самовар в мороз. Я согласилась, хоть и дрожала от страха.
Шли месяцы, и Игорь оказался человеком редкой души. Он возился с мальчишками: строил крепости из подушек, учил их ловить рыбу на Оке, читал на ночь про Конька-Горбунка. Дети смеялись, а квартира наполнялась ароматом пирогов – Игорь любил печь по выходным. Но главное – он видел во мне не только мать, но и женщину.
Я чувствовала, как сердце тает, когда он задерживал взгляд на мне чуть дольше обычного, потом резко отворачивался, будто прятал тайну. Боялась признаться даже себе, чтобы не разрушить хрупкий уют.
В один из хрустящих морозцем дней мы поехали в лес. Дети носились по снегу, а мы с Игорем сидели на поваленном дубе, грелись глинтвейном. Вдруг он повернулся, глаза блестели, как лёд на солнце. «Оль, давай не будем притворяться, – прошептал он. – Я люблю тебя. И наших сорванцов. Давай поженимся? Создадим настоящую семью».
Слёзы застыли на щеках. Вспомнился Дмитрий, его предательство, ночные страхи. А теперь – этот человек, готовый стать опорой. «Да», – выдохнула я, и он рассмеялся, будто сорвал джек-пот.
Прошло четыре года. Мы с Игорем – муж и жена. Ваня и Тёма зовут его папой, а прошлой зимой родилась Алёнка – голубоглазая, с ямочками, как у него. Вечерами, когда дети засыпают, мы сидим на кухне, пьём чай с мёдом и смеёмся над глупостями. Иногда мне кажется, будто всё это сон – слишком яркий, чтобы быть правдой. Но тогда Игорь берёт меня за руку, и я понимаю: после всех метелей судьба наконец подарила нам тихую гавань.
