Выйдя из перинатального центра, Ника тяжело опустилась на лавочку и достала телефон.
Дениска, ты где? дрогнувшим голосом спросила она, как только он взял трубку.
Еду, застрял в пробке! торопливо ответил муж. На фоне слышались гудки машин и чьи-то раздражённые крики.
Я уже ушла Ника сжала телефон. Не могла там больше быть.
На том конце вздохнули. Он понимал.
Жду, коротко бросила она и положила трубку.
Осенний ветерок шуршал жёлтыми листьями, солнце грело по-летнему, будто торопилось отдать последнее тепло перед долгой зимой. «Бабье лето», подумала Ника. Вокруг гуляли мамы с детьми, смеялись, хвастались успехами своих малышей. Детская площадка у центра была переполнена словно назло.
В горле снова встал ком. Она никогда не выведет сюда своего ребёнка. Четвёртый выкидыш. В этот раз обследовали даже в лучшем центре Петербурга. Денис не жалел денег. Но врачи только разводили руками «привычное невынашивание неясного генеза». А её врач, сжалившись, посоветовала: «Молитесь».
Мысли прервались, когда рядом кто-то сел. Пожилая цыганка в пёстрой юбке, с золотыми серьгами, смотрела на неё тёмными глазами.
Горько тебе, дитятко?
Ника кивнула.
Вижу, опять ребёночка не удержала, тихо сказала цыганка.
Откуда знаете? Ника напряглась. Сейчас начнётся: «Порча, сглаз, дай денег»
Сны твои В них подсказка. Каждый раз перед потерей один и тот же сон. Ищи там разгадку. Проклятие на тебе, дивчина. Ребёночек сам подскажет. А как снимешь другой сон придёт, и поймёшь, что всё позади.
Ника застыла. Про сны она не говорила никому.
Цыганка встала и ушла, не попросив ни копейки.
***
Неделю назад.
Снова тот вокзал, перрон, разделённый на свет и тьму. Ника стояла на границе. Вдали гудел поезд.
Сердце застучало, когда вагоны пронеслись мимо. Двери открылись, и оттуда выбежали дети весёлые, в ярких одежках. Бросались в объятия женщин и уходили.
А на тёмной стороне дети грустно заходили в вагон. Слёзы катились по щекам.
Ника вглядывалась в окна. Там оставались дети. И вдруг девочка, светловолосая, с зелёными глазами. Махала рукой, улыбалась. Вторая рука за спиной.
Любовь нахлынула волной. Ника бросилась к вагону, но проводница в белом костюме остановила:
Нельзя. Он должен выйти сам.
Девочка не выходила.
Когда? закричала Ника.
Когда птичку освободишь! прошептала девочка. Вытащила руку на ладони синичка, проткнутая иглой. Кровь капала.
Поезд тронулся.
***
Ник, очнись! Денис тряс её за плечо.
Ника моргнула. Она сидела дома, уставившись на картину: зимний лес, рябина, две синички.
Подарок от Марины, бывшей Дениса. В знак примирения.
Ника подошла ближе. У одной птички в боку блеснуло.
Что это? Денис нахмурился.
Твоя Марина постаралась, прошептала Ника.
Сняли картину с обратной стороны торчала игла, проткнувшая синичку.
Порча, сказала Ника. Поэтому и не получается
Она рассказала про сны и цыганку.
***
Через час они вернулись к центру. Цыганка ждала.
Нашли ниточку? улыбнулась она.
С иголкой, усмехнулась Ника. Поможете?
Цыганка кивнула.
***
Пять месяцев спустя.
Тот же вокзал. Только теперь Ника стояла на светлой стороне.
Поезд подъехал, ветер в лицо. Двери открылись вышла проводница, сияющая.
А за ней девочка, светловолосая, с зелёными глазами. Бежала, смеялась, ручки протянула.
Ника схватила её в объятия. Сердца стучали в унисон.
Скоро они будут вместе. Наконец-то.
