В больничном коридоре, на холодном полу…
Пятилетнего Ванюшку увезли в больницу, подняли на самый верхний этаж. Мать не пустили, и она осталась внизу, сидя на облезлом деревянном стуле, вздрагивая от каждого шороха. Голова шла кругом, но она набрала номер мужа: «Ваня в опасности… Едва живой… Очень плохо».
Муж ответил спокойно, даже равнодушно: «Он кровь от крови моей и деда. А мы крепкие, как дуб. Не накручивай себя. Всё будет хорошо. Мы с бабушкой на даче, грибы собираем. Поезжай домой, не мешай врачам, они своё дело знают».
Как же тягостно в этом мрачном коридоре, где стены, кажется, впитали все людские страдания.
Вышла на крыльцо, дрожащими пальцами набрала номер матери: «Мама, Ване плохо… По глазам врачей вижу очень плохо». И заплакала.
Мать ответила быстро, будто отрезала: «Слушай, что скажу. Дурные мысли к беде. Выкинь их из головы, думай о светлом. Вера творит чудеса. А слезами горю не поможешь. Соберись, дочка».
Душно, тяжело… Медсестра строго посмотрела: «Мамаша, без истерик! Не мешайте работать».
Сестра… Только она одна: «Оля, Ване плохо… Врачи молчат, не говорят, что с ним… Без сознания…»
Сестра мягко ответила: «Такое бывает у детей. Это возрастное. Поверь мне. Плакать только нервы трепать».
Мать ушла в самый тёмный угол коридора, где даже свет не горел. Больница старая, ещё с войны, стены облупились.
Сняла крестик, оглянулась, опустилась на колени, прижала его к губам. И было всё равно, видят её или нет: «Ты всесилен, я знаю, верю… Ты сам страдал, Ты знаешь, что такое боль. И Матерь Твоя плакала, как плачу я… Протяни руку, утешь. Кроме Тебя, никого… Только Ты. Милости прошу, любви Твоей… Помоги, Господи…»
Дверь скрипнула. Вышел врач, седой, с добрым лицом. Увидел её, подошёл, помог подняться: «Встаньте. Дышите глубже. Ваш мальчик будет здоров. Это я вам говорю. Вставайте».
Она оперлась на его руку тёплую, крепкую: «Сказать не могу… Спасибо… Можно я тут останусь, на стульях?»
Врач улыбнулся: «Домой. Только домой. Успокойтесь, всё хорошо. Завтра позвоните». И протянул визитку.
Утром муж, сестра и мать твердили, что были правы. Надо слушать их, а не метаться, как умалишённая.
Но никто не понимал, что настоящая правота выше их слов. Она в материнской молитве, в её любви, в Том, Кто не оставит, не предаст…
