В тот день, когда отец ушёл, мачеха забрала меня из детского дома: Я навеки благодарен судьбе за вторую маму

Когда-то у меня была счастливая семья – мама, папа и я. В нашем доме всегда пахло пирогами, звучал смех и царила любовь. Но судьба любит испытывать людей на прочность.

Мне едва исполнилось восемь, когда мама заболела. Сначала мы надеялись, что врачи её спасут. Но однажды папа вернулся из больницы с пустым взглядом и сказал, что она умерла. Мир будто перевернулся.

Отец не справился. Он начал топить горе в водке. Вскоре в доме не осталось еды, вещи валялись в беспорядке. Я ходил в школу в грязной форме, голодный и одинокий. Дети сторонились, учителя вздыхали с жалостью.

Соседи не выдержали и вызвали опеку. Ко мне пришли суровые женщины, осмотрели пустые шкафы, заросший грязью пол и вынесли вердикт: если через месяц ничего не изменится, меня заберут.

Папа испугался. Наутро он протрезвел, купил продукты, взялся за уборку. Мы вдвоём отмывали квартиру, и на какое-то время в дом снова вернулся порядок.

Через две недели отец сказал, что хочет познакомить меня с женщиной. Я не понимал – как он мог забыть маму? Но папа убеждал, что это ради нашего будущего.

Так я встретил тётю Лиду. У неё был сын Серёжа, младше меня на два года. Сначала я не доверял ей, но постепенно увидел: она добрая, искренняя, с тёплыми руками. Мы стали чаще бывать у них, и вскоре я признался отцу:

«Пап, а тётя Лида – хорошая. Мне нравится у неё».

Через месяц мы переехали к ним, а нашу квартиру сдали. Жизнь начала налаживаться. Я снова стал учиться, даже смеяться по-настоящему.

Но счастье длилось недолго. Однажды утром папа ушёл на работу и не вернулся. Инфаркт. В десять лет я остался полным сиротой.

Через три дня пришли из опеки. Без эмоций объявили: меня отправляют в детдом, ведь тётя Лида не родная мать и прав у неё нет.

Меня увезли. Я ревел всю дорогу, сжимая в кулаке папин значок – всё, что от него осталось.

В детдоме было тяжело. Я замкнулся, ни с кем не дружил. Но Лида не бросила. Каждую неделю она приезжала: привозила пряники, книги, тёплые вещи. Говорила, что скоро заберёт.

Я хотел верить, но годы в казённых стенах научили не надеяться. Бумаги, суды, справки – всё тянулось мучительно долго.

И однажды меня вызвали к директору. Там стояла Лида, усталая, но сияющая, и Серёжа, уже почти взрослый.

«Всё, родной, поехали домой», – прошептала она дрожащим голосом.

Я бросился к ним, не стыдясь слёз.

С этого дня началась новая жизнь.

Я вернулся в школу, хотя многое казалось чужим. Лида стала мне не опекуном – настоящей матерью. Она любила меня так же крепко, как Серёжу, не делая разницы между нами.

Жили мы скромно, но дружно. По праздникам накрывали большой стол, пели песни. Она вкладывала в нас душу: учила честности, упорству, умению держать удар.

Шли годы. Я окончил школу, поступил в институт. Нашёл работу, стал помогать семье. Серёжа вырос достойным человеком. Мы не были братьями по крови, но стали ими по духу.

Теперь у нас свои семьи, но каждые выходные мы с жёнами и детьми приезжаем к маме. Лида печёт блины, варит щи, слушает наши новости и смеётся вместе с нами.

Её любовь не угасла – лишь окрепла с годами. Она находит общий язык с нашими жёнами, балует внуков и всё так же переживает за каждого.

Каждый день я благодарю небеса за вторую маму. Иногда думаю: что было бы, если б она не пришла тогда в детдом? Кем бы я стал?

Но судьба распорядилась иначе. Благодаря Лиде я не просто выжил – я научился любить, прощать и быть сильным. Она подарила мне главное – дом, где всегда ждут.

И теперь я знаю: семья – не в крови, а в сердцах, бьющихся в унисон.