Вот как бы я рассказал эту историю, будто мы сидим за чаем:

Когда папа уехал, мачеха забрала меня из детдома… А началось всё давно. У нас была хорошая семья: я, мама и папа. В доме всегда пахло пирогами, смех звенел, и казалось, так будет всегда. Но жизнь, как известно, штука непредсказуемая.

Мне было всего восемь, когда мама слегла. Сначала мы надеялись — ну, мало ли, врачи помогут. Но однажды папа пришёл из больницы седой, будто за ночь постарел на десять лет, и сказал просто: «Мамы больше нет». Всё рухнуло в один миг.

Папа не справился. Бутылка стала его утешением. Постепенно в доме исчезли еда, порядок, а потом и тепло. Я ходил в школу в несвежей рубашке, тощий, как щепка. Ребята избегали, учителя шептались за спиной.

Соседи не выдержали — вызвали опеку. Пришли тётки в строгих костюмах, осмотрели пустые шкафы, грязный пол и вынесли: «Если через месяц не наведёте порядок — мальчика заберём».

Папа будто очнулся. Наутро протрезвел, сходил в магазин, заставил себя убраться. Мы драили квартиру вдвоём, и казалось, жизнь медленно возвращается.

А потом он сказал: «Познакомлю тебя с одной женщиной». Я не понимал — как он мог забыть маму? Но папа твердил: «Это для нас, сынок, для будущего».

Так я познакомился с тётей Ирой. У неё был сын Алёшка, на два года младше меня. Сначала я дулся, но постепенно растаял — она оказалась доброй, по-настоящему тёплой. Мы стали бывать у них, и в один вечер я признался:

— Пап, а тётя Ира — хорошая. Мне у них нравится.

Через месяц мы переехали к ним, а нашу старую квартиру сдали. Жизнь будто снова обрела краски. Я снова стал учиться, даже улыбаться начал.

Но счастье длилось недолго. Как-то утром папа ушёл на работу… и не вернулся. Инфаркт. В десять лет я остался совсем один.

Через три дня пришла опека. Сухо объяснили: «Тётя Ира тебе не родня, по закону не может забрать. Поедешь в детдом».

Меня увезли. Я ревел всю дорогу, сжимая в кулаке папин медальон — единственное, что от него осталось.

Детдом — это ад. Я закрылся, никому не верил. Но тётя Ира не сдалась. Каждую неделю приезжала: то конфет привезёт, то шапку новую, то книжку. Говорила: «Потерпи, скоро заберу».

Я уже не верил. Бумаги, суды, бесконечные очереди… Прошло три года.

И вот однажды меня вызывают к директору. А там за столом — Ира, вся в слезах, и Алёха, который уже выше меня на голову.

— Всё, Ванька, поехали домой, — прошептала она.

Я бросился к ней, ревя, как маленький.

Так началась новая жизнь.

Я вернулся в школу, но всё казалось чужим. Тётя Ира стала мне матерью — безоговорочно, искренне. Она не делила нас с Алёшкой — любила одинаково.

Жили мы скромно, но душевно. По праздникам — застолье, разговоры до утра. Она учила нас не сдаваться, уважать людей, верить в лучшее.

Годы пролетели. Я окончил школу, поступил в институт, нашёл работу. Алёха тоже вырос — парень хоть куда. Мы не кровные, но стали настоящими братьями.

Теперь у нас свои семьи, но каждые выходные — у мамы. Ира печёт блины, варит холодец, слушает наши новости и смеётся. Любовь её не угасла — только крепче стала.

Я часто думаю: а кем бы я был, если бы она не пришла тогда? Но судьба распорядилась иначе. Благодаря ей я не просто выжил — я научился жить.

И теперь я точно знаю: семья — это не кровь. Это те, кто ждёт тебя дома.