Ад под одной крышей: битва за свободу
Три года замужества за Николаем превратили жизнь Анны в сущий ад. Они жили в провинциальном городке на Волге, но уют этих мест не смягчал ежедневных ссор. Виной всему была свекровь, Валентина Семёновна, чьё присутствие отравляло каждый день. Её вечные придирки превратили дом в место, где Анна чувствовала себя лишней. Она мечтала о свободе, но её мечты разбивались о семейные устои и безразличие мужа.
Недавно Анна собралась с духом и, дрожащим голосом, сказала Николаю: «Три года вместе, Коля! Давай съедем от твоей мамы и заживём своей жизнью!» В её словах звучала надежда, но Николай лишь хмуро ответил: «Да что тебе не так? Квартиру снимать — деньги нужны, а зарплату мне вечно задерживают. На что жить будем?» Его равнодушие ранило, будто ножом. Анна опустила глаза, ощущая, как сердце сжимается от боли. Родом из села, она не имела своего жилья в городе, и эта беспомощность терзала её душу.
Анна работала медсестрой в поликлинике, но все три года они с Николаем ютились у его матери. Поначалу она пыталась ладить со свекровью. Валентина Семёновна овдовела, когда Коле было двенадцать, и всю себя посвятила сыну. Может, поэтому она встретила невестку холодно, не желая ни с кем делить Николая. Анна надеялась, что со временем всё наладится, но становилось лишь хуже.
Свадьбы не было — просто расписались и переехали. С первых же дней начались упрёки. Свекрови не нравилось, как Анна моет пол, как вешает шторы. Она прямо говорила: «Щи пересолены, картошка недожарена, пельмени разварились!» Анна, считавшая себя хорошей хозяйкой, стискивала зубы. Она старалась, но любое её действие вызывало новую волну критики.
Со временем Анна стала избегать кухни. Уходила на работу ни свет ни заря, возвращалась затемно — лишь бы не слышать вечных нравоучений. Но и это не помогало. Валентина Семёновна находила причины для недовольства: «Пыль на полках, бельё сложено кое-как, разве это порядок?» Хотя Анна вытирала каждую поверхность, свекрови всё было мало. Постоянные придирки довели её до отчаяния. Она чувствовала себя чужой в доме, который должен был стать её крепостью.
Однажды терпение лопнуло. После очередной колкости Анна не выдержала: «Коля, — прошептала она, едва сдерживая слёзы, — если мы не съедем отсюда, я подам на развод!» Голос дрожал, но в глазах читалась решимость. Николай лишь махнул рукой: «Не выдумывай, Ань. Куда мы пойдём? Потерпи, все так живут». Его равнодушение ранило сильнее слов свекрови. Анна поняла: в этой битве она одна.
Ничего не изменилось. Валентина Семёновна продолжала свои нападки, а Николай молчал. В отчаянии Анна собрала вещи и уехала к матери в деревню, за пятьдесят вёрст от города. Сидя в своей старой комнате, она смотрела на бескрайние поля и чувствовала, как сердце разрывается между любовью к мужу и невозможностью терпеть его мать. «Я всё ещё люблю его, — шёпотом говорила она, вытирая слёзы. — Но жить с ней — невыносимо».
Анна надеялась, что её уход заставит Николая одуматься. Мечтала, что он позвонит, предложит снять квартиру, и они начнут всё сначала. Но дни шли, а телефон молчал. Валентина Семёновна, наверное, только радовалась и внушала сыну, что так лучше. Анна чувствовала себя преданной — и свекровью, и мужем, который выбрал покой матери вместо их общего счастья.
Каждую ночь она засыпала с мыслью, что ещё не всё потеряно. Видела во сне, как Николай приезжает, берёт её за руку и говорит: «Прости, я неправ. Давай попробуем ещё раз». Но с каждым днём надежда угасала. Она знала: свекровь не отпустит сына, а Николай, привыкший к её опеке, не пойдёт против. Перед Анной стоял выбор: вернуться и снова страдать или разорвать оковы, связывавшие её с Николаем. Любовь боролась с гордостью, а сердце ныло от боли за будущее, которому не суждено сбыться.
Иногда, чтобы сохранить себя, нужно отпустить даже самое дорогое.
