После двадцати пяти лет разлуки отец пришел на свадьбу дочери но его не пустили И в тот же миг среди гостей разлились слезы.
Пожилой мужчина нерешительно подошел к роскошному входу ресторана. Его костюм был аккуратно отглажен, но явно старомоден видно, что он надел его впервые за много лет. Седые пряди волос беспорядочно лежали на голове, будто не решаясь сохранить былую опрятность. Задержавшись у двери, он взглянул на свое отражение в тонированном стекле, поправил воротник, глубоко вздохнул и вошел внутрь.
Едва переступив порог, он столкнулся с охранником. Тот смерил его взглядом, будто перед ним стоял призрак из прошлого.
Кто вы такой? рявкнул охранник. Думаете, тут благотворительный ужин для бездомных?
Я на свадьбу тихо ответил старик. Моя дочь сегодня выходит замуж Уголки его губ дрогнули в горькой усмешке.
Охранник нахмурился, что-то пробормотал в рацию, бросая на гостя подозрительные взгляды. Старик, чувствуя, как внутри поднимается тревога, попытался разглядеть зал сквозь стеклянные перегородки, но ничего не увидел торжество явно проходило в дальнем крыле.
Через минуту к нему подошли двое в строгих костюмах. Без лишних слов взяли под руки и отвели в подсобку.
Что ты тут забыл?! женщина оттолкнула его, будто ненужную вещь. Уходи! Тебе здесь не место!
Простите Я просто хотел увидеть дочь
Оказалось, перед ним родители жениха. Им и в голову не приходило, что этот человек может быть родственником невесты.
Мы здесь все приличные люди, холодно бросила женщина, поправляя дорогой жакет. А ты кто такой?
Хороший вопрос, заметил мужчина.
Но совершенно лишний, отрезала она. Посмотри вокруг: люди пришли праздновать, а не смотреть на чужое горе. Уходи, пока не испортил всем настроение.
Женщина явно любила держать ситуацию под контролем, и чем больше говорила, тем злее становилась.
Василий Игоревич, представился старик, протягивая руку.
Она даже не взглянула на его ладонь, лишь отступила, словно боялась заразиться его бедностью.
Понимая, что на праздник не пустят, Василий Игоревич попытался объяснить:
Я приехал не ради угощений Путь был долгим, дорога неблизкой. Почти всю пенсию потратил на билет
Но это лишь усилило их подозрения.
Ладно, подожди, неожиданно смягчилась женщина. Мы соберем тебе еды с кухни. Возьмешь с собой.
Я пришел не за этим, с достоинством ответил он. Мне ничего не нужно Я просто хочу увидеть Марьюшку.
«Просто увидеть», усмехнулся мужчина. Мы все оплатили, организовали, а он явился поглазеть!
Она стала нам как родная! воскликнула женщина. Она выходит за нашего сына! Теперь она часть нашей семьи! А ты думаешь, можешь просто прийти и втереться? О тебе никто и не слышал, а тут раз! и появился!
Она презрительно окинула его взглядом, дольше всего задержавшись на одежде.
Может, ты даже не отец невесты? Просто решил бесплатно поесть?
Дедушка опустил глаза, спрятал морщинистые руки между коленями. Взглянул на свои начищенные, но потертые ботинки, потом на лакированные туфли мужчины напротив и, тяжело вздохнув, согласился взять «остатки».
Родители жениха переглянулись значит, они были правы. Жена кивнула, и они направились на кухню, оставив старика одного.
На самом деле, Марья и правда была его дочерью. И он не видел ее двадцать пять лет.
Нет, он не отрицал своей вины. Понимал, почему его осуждают. Но прошлое не вернешь.
«Если бы люди знали, чем обернутся их решения, может, поступили бы иначе», подумал он. Как говорится, «знал бы, где упасть соломки бы подстелил».
Двадцать пять лет назад, прощаясь с маленькой Марьюшкой, он не думал, что это навсегда. Ему было 48, жене 46. Дети у них родились поздно, долгожданные. Но жизнь распорядилась иначе. Жене поставили страшный диагноз рак. Лечение вытянуло не только ее силы, но и все сбережения. После ее смерти он остался один с ребенком.
Работа была тяжелой, денег в обрез. Дом требовал ремонта, дочь внимания. Где-то он прочитал, что в детских домах детям дают хорошее образование, обеспечивают будущее. Но что будет с ним самим? Кто позаботится о девочке, если он уедет на заработки?
Климат в тех краях суровый. А вдруг ребенок не выдержит? Он не хотел, чтобы дочь росла в нищете и одиночестве. И в отчаянии подписал бумаги, отдав девочку в приют. Все произошло как в тумане мысли путались, сердце разрывалось.
Когда он оставлял ее тогда, внутри все оборвалось. Каждую ночь перед глазами стоял образ плачущей дочери, ее протянутые ручонки и мольба: «Папочка, не уходи!» Он не хотел бросать ее ни на секунду. Планировал вернуться через полгода. Просто нужно было заработать купить подарки, одежду, отремонтировать дом. Думал: вернусь, заберу Марьюшку, начнем все заново. Будем вместе.
Но когда он приехал, узнал страшную правду. Приют, в который он отдал ребенка, расформировали, детей развезли по разным городам. Он не верил своим ушам. Объездил десятки учреждений, но везде лишь пожимали плечами: «Ты же сам отказался? Подписал бумаги? Тогда нам не о чем с тобой говорить». Его обвиняли, презирали, не оставляя ни капли надежды. Для собственной дочери он стал чужим.
Деньги, которые он заработал, ушли на бесполезные поиски. Подарки он берег, убеждая себя, что еще можно все исправить. Но годы шли, а Марья оставалась лишь тенью в памяти.
Он обращался к юристам, но большинство оказались мошенниками. Интернета тогда не было никаких соцсетей, поисковиков. Только ноги, терпение и безнадежные попытки. Надежда таяла с каждым днем.
А потом спустя четверть века случилось чудо. Случайно он узнал, что дочь жива. И даже собирается замуж. Как? История, достойная легенды.
Все началось с потерянного телефона. Василий Игоревич нашел старую модель, хозяина которой было не так просто отыскать, но он решил помочь. Телефон не был заблок
