Услышав, что родители приедут с визитом, богач умолял бездомную девушку сыграть роль его невесты всего на один вечер.
И когда она вошла в ресторан, его мать не поверила своим глазам…
«Ты совсем с ума сошёл?» почти крикнула она, отшатнувшись, словно пойманная на горячем. «Я? В этом? Притворяться твоей невестой? Вчера я ещё рылась в помойке в поисках еды!»
Он спокойно щёлкнул замком, закрыв дверь, и, устало прислонившись к стене, произнёс:
«Тебе нет смысла отказываться. Я заплачу больше, чем ты можешь представить. Всего один вечер. Будь моей невестой. Для них. Для моих родителей. Это просто игра. Спектакль. Или ты разучилась притворяться?»
Она молчала. Её пальцы в потрёпанных перчатках дрожали. Сердце стучало так, будто рвалось наружу. «Может, это начало новой жизни? Или хотя бы конец старой боли?»
Так началась история, к которой никто не был готов.
Он был богат, как целая страна. Его звали Артём Вольский. Молодой, строгий, с ледяными глазами и невозмутимым лицом. Его имя украшало обложки деловых журналов, а фото списки самых влиятельных холостяков мира. Воспитание, деньги, власть всё как по учебнику. Но его родители, жившие в Европе, твердили одно:
«Когда мы наконец познакомимся с твоей девушкой? Почему ты скрываешь?»
Они решили приехать без предупреждения. Завтра.
Артём не испугался он растерялся. Не потому, что боялся их осуждения, а потому, что не считал ни одну женщину достойной этой роли. Он презирал актрис. Не выносил фальшивых улыбок. Ему нужен был кто-то… настоящий. Или хотя бы совсем не такой, какого от него ждали.
Тем вечером он ехал по городу. Холод, пробки, вечерние огни. И вдруг заметил её у входа в метро, с гитарой и картонкой: «Я не прошу милостыню. Я прошу шанс».
Артём остановился. Впервые не проехал мимо.
«Как тебя зовут?»
Она подняла глаза. Голос был хриплым, но полным гордости:
«Тебе зачем?»
Он чуть усмехнулся.
«Мне нужна женщина, которая умеет выживать. По-настоящему. Живая. Без грима. Как ты».
Её звали Настя. 27 лет. За спиной детдом, побеги, годы на улице, реабилитация, холодные ночи и гитара. Её единственная правда.
На следующий вечер она стояла перед огромным зеркалом в номере отеля «Янтарь». Руки дрожали, когда она разглаживала ткань дорогого бархатного платья цвета ночного моря. Волосы, только что вымытые и уложенные, блестели. Макияж подчеркнул черты так, что её было почти не узнать.
«Они уже в ресторане», сказал Артём, поправляя запонки. «Мы опаздываем на своё счастье».
«Думаешь, сработает?»
Он долго смотрел на неё.
«Думаю, ты единственная, кто может покорить мою мать».
В ресторане всё казалось под контролем. Почти.
Его отец был сдержан, но внимателен. Мать женщина с изысканными манерами и пронзительным взглядом, способным прочитать человека одним движением брови. Её глаза приковались к девушке напротив.
«Как вы познакомились с моим сыном?» спросила она.
Настя почувствовала на себе взгляд Артёма. Он едва кивнул.
«В книжном», ответила она. «Я уронила том Достоевского, он поднял… и мы оба рассмеялись».
«Достоевского?» женщина удивилась. «Вы читаете классику?»
«В детстве. В нашем детдоме библиотекарша разрешала брать даже самые сложные книги если мы обещали вернуть».
Повисло молчание. Мать Артёма медленно поставила бокал, не отрывая глаз от Насти. Слишком пристально.
«В детдоме?» переспросила она, и в голосе мелькнуло что-то неуловимое любопытство или отголосок старой боли.
Тогда случилось то, чего никто не ждал.
Настя вдруг выпрямилась, собрала всё своё достоинство в кулак и твёрдо сказала:
«Простите. Я вру. Я не ваша невестка. Не из книжного, а с улицы. Я бездомная. Просто женщина, которая устала быть чьей-то собственностью и сегодня впервые почувствовала себя человеком».
Вместо осуждения или скандала женщина в строгом костюме встала, подошла и обняла её.
«Доченька… Я тоже начинала с нуля. Кто-то дал мне шанс. И я рада, что ты взяла свой».
Артём молчал. Он просто смотрел. И впервые понял: игра окончена. А настоящая жизнь только начинается.
Она сказала правду и получила не презрение, а объятия. Никто ещё не знал, что это лишь первый шаг. Мать Артёма оказалась удивительно чуткой она увидела в Насте не обман, а силу духа. Отец остался холоден.
«Это безумие, Артём», сухо сказал он, разрезая напряжённость. «Ты привёл нас в дом уличных фантазий?»
«Это мой выбор», спокойно ответил сын. «Не ваш приговор».
После ужина Настя вышла на улицу. Сняла туфли, прислонилась к стене и заплакала. Но не от стыда от облегчения. Она сказала правду. И никто не отвернулся.
Артём подошёл тихо. Держал её пальто.
«Ты не вернёшься на улицу. Будешь жить у меня. Сколько потребуется». Он сделал паузу. «Ты заслуживаешь большего».
«Я не прошу жалости».
«Я не предлагаю её. Я даю тебе возможность».
…
Так началась их странная, колючая, но честная жизнь вместе. Он работал до ночи, требовательный к себе и другим. Она училась. Брала книги, слушала лекции, убирала квартиру, готовила. Иногда снова брала гитару не ради денег, а потому что внутри просыпалось что-то живое.
Она менялась.
«Ты стала другой», сказал он однажды.
«Я просто впервые не боюсь, что меня выгонят».
…
Через месяц его отец уехал. Не сказал ни слова. Лишь оставил записку: «Если выбираешь сердце не рассчитывай на моё состояние».
Артём даже не раскрыл конверт. Просто бросил в камин и тихо произнёс:
«Деньги приходят и уходят. Но если потеряешь себя ты ничего не стоишь».
…
Через три месяца Настя увидела две полоски на тесте.
«Этого не может быть», прошептала она, сидя на полу в ванной. «Слишком ра
