Моё сердце разрывается между болью и страхом. Моя невестка хочет лишить меня квартиры, которую я любила всю жизнь, чтобы исполнить мечту моего сына. Их планы на большой семейный дом звучат как приговор, а я, одинокая женщина на склоне лет, боюсь остаться без крыши над головой. Эта история о родительской любви, предательстве и борьбе за свой угол в мире, который становится всё чужим.
Меня зовут Вера Смирнова, и живу я в маленьком городке под Воронежем. Десять лет назад мой сын, Дмитрий, женился на Алине. С тех пор они ютятся с дочкой в скромной двушке. Семь лет назад Дмитрий купил участок и начал строить дом. В первый год ничего не сделали. Во второй поставили забор и залили фундамент. Потом работы снова остановились не хватало денег. Дмитрий терпеливо копил на материалы, не теряя надежды. За эти годы они возвели первый этаж, но мечтают о просторном двухэтажном доме, где смогу жить и я. Сын семейный человек, и я всегда гордилась его преданностью.
Они уже столько отдали этой стройке. Алина уговорила Дмитрия продать их трешку, чтобы переехать в меньшую квартиру и вложить разницу в дом. Теперь живут в тесноте, но не сдаются. Когда приезжают ко мне, все разговоры только о будущем жилье: окна, утепление, проводка Мои болезни, мои тревоги их, кажется, не волнуют. Я молчу, слушаю, но внутри растёт глухая тревога. Давно чувствую, что Алина с Дмитрием хотят продать мою квартиру, чтобы закончить стройку.
Однажды Дмитрий сказал: «Мама, мы все будем жить в этом доме ты, мы, наша малышка». Я осмелилась спросить: «Значит, мне продавать свою квартиру?» Они кивнули, с воодушевлением рассказывая, как здорово жить под одной крышей. Но, глядя на холодные глаза Алины, я поняла: под её началом мне не выжить. Она даже не скрывает неприязни, а мне надоело притворяться, что всё хорошо. Её ледяные взгляды, острые слова не то, с чем я готова мириться в свои годы.
Я хочу помочь сыну. Больно видеть, как он бьётся над этой стройкой, которая может затянуться ещё на десять лет. Но я задала вопрос, который глодал меня: «А где тогда буду я?» Переехать в их крохотную квартиру? В этот недостроенный дом без удобств? Алина тут же парировала: «Тебе будет прекрасно на даче!» У нас есть старенький домик без отопления, пригодный только летом. Я люблю там отдыхать, но зимой? Греть воду на плите, мыться в тазу, выходить на мороз в туалет? Мои суставы, моё здоровье этого не выдержат.
«На дачах люди так живут», бросила Алина. Живут, да не в таких условиях! Я отказываюсь превращать старость в борьбу за выживание. А деньги на стройку кончаются, и я чувствую, как невестка толкает меня к краю. Недавно подслушала её разговор с матерью: «Нужно поселить её у соседа, а квартиру продать». У меня кровь ударила в виски. Сосед, Иван Петрович, такой же одинокий старик, как я. Иногда пьём вместе чай, болтаем о жизни, я угощаю его пирогами. Но жить у него? Вот её план избавиться от меня, прибрав к рукам моё жильё.
Я знала, что Алина не хочет жить со мной, но до такой подлости Не верю я в их обещания общего счастья под одной крышей. Её слова лишь ложь, чтобы заставить меня продать квартиру. Я люблю Дмитрия, и его отчаяние рвёт мне сердце, но не могу пожертвовать своим домом. Это всё, что у меня есть. Без него я останусь ни с чем выброшенной, как старый ненужный стул. А если их стройка затянется на годы, и мне негде будет жить? Или в этом ледяном домике, где зима станет пыткой?
Каждую ночь я не сплю, измученная мыслями. Помочь сыну мой долг, но остаться без крова слишком высокая цена. Алина видит во мне лишь помеху, а её игра с соседом стала ударом в спину. Боюсь потерять не только дом, но и сына, если откажу. И всё же страх окончить дни под мостом, лишённая последнего пристанища, сильнее. Не знаю, как найти выход, чтобы не предать ни ребёнка, ни себя. Душа кричит от боли, и я молю небо дать мне сил выбрать правильно.
Жизнь учит: даже любя, нельзя забывать о себе. Иначе однажды проснёшься у разбитого корыта с добрым сердцем, но без крыши над головой.
