Галина Геннадьевна была свекровью от бога. Не той сдержанной, чопорной свекровью, а самой настоящей свекрухой напористой, упрямой, с голосом, который слышно за три квартала. Её мама Надя в своё время робко делилась с подругами впечатлениями о новорождённой:

Лежит в кроватке, бровки хмурит, кулачки сжимает ну вылитая свекруха!

К счастью, свекровь самой Надежды, Антонина Семёновна, жила в соседнем районе и наведывалась к сыну нечасто. Но если уж приезжала об этом узнавала вся кондитерская, где работала Надя. Тесто у неё не поднималось, она путала сахар с солью, пироги выходили кривыми и бледными, а сама бедная кондитерша вздрагивала от каждого шороха.

Ладно, бери отгул за свой счёт, ворчала заведующая. Как только твоя свекровь уедет возвращайся.

Маргарита Петровна, да что вы! Надя сорвала с головы колпак и прижала к груди. Хоть на работе от неё отдохнуть могу. А так придётся целый день её ублажать и каяться!

В чём каяться-то?

Да во всём! Не так варю, не так убираю, не так с её сыном обхожусь Рита Петровна, я даже занавески не так раздвигаю!

А как надо? удивилась та.

Не знаю! Но точно не так!

Когда родилась девочка, Антонина Семёновна тут же явилась на помощь. Настояла, чтобы назвали Галей в честь её покойной матери, с шумом окрестила ребёнка (хотя у родителей-атеистов могли быть неприятности), напугала участкового педиатра и медсестру, довела невестку до нервного срыва и укатила домой в полной уверенности, что эта бестолковая дурочка загубит ребёнка.

У Нади ещё неделю глаза были на мокром месте. Так что её муж Сергей полез в заначку, куда откладывал на мотоцикл, и купил жене золотые серёжки.

Несмотря на мрачные прогнозы бабки, младенец не только выжил, но и рос крепким и смышлёным. Галя вовремя пошла, быстро приучилась к горшку и рано заговорила чётко