**Дневник Ксении Беляевой**
«Ни мужа, ни успеха», шептались за моей спиной одноклассницы на встрече выпускников. Их лица вытянулись, когда в зал вошел мой спутник…
Гляньте, Беляева пришла. Одна, как всегда.
Шёпот ударил меня под рёбра, будто нож. Я не обернулась. Зачем? Я и так знала, кто это. Вероника Одинцова.
Королева нашего школьного улья, чей яд за годы лишь стал крепче.
Ресторан гудел, как встревоженный рой. Десять лет спустя. Музыка заглушала звон бокалов и фальшивые комплименты.
Я сделала несколько шагов в зал, чувствуя себя на вражеской территории. Они заметили моё появление.
А платье… наверное, с какого-нибудь секонда, подхватил второй голос. Светлана Полякова, вечная свита Вероники.
Я провела пальцем по краю бокала с минералкой. Платье сшили на заказ по моим эскизам. Но им этого не понять. Для них ценность определялась только громкими логотипами.
Я окинула зал взглядом. Те же лица, но с отпечатками времени: у кого-то лысина, у кого-то морщины или лишний вес. Но в глазах читалось то же самое желание самоутвердиться за чужой счёт.
Я чувствовала их взгляды, жгущие спину. Они ждали реакции. Ждали, что я сгорблюсь, сбегу в туалет, как в десятом классе, когда они вылили мне за шиворот газировку перед всем классом.
Но я не сгорбилась. Лишь поправила идеальную складку на рукаве.
Вероника не выдержала паузы. Подошла сама, сверкая пайетками и самодовольством. За ней, как всегда, тянулась её свита.
Ксюш! Привет! Уже думала, ты не придёшь. Испугалась?
Её улыбка была искусной безупречные виниры и ни капли тепла.
Добрый вечер, Вероника, ровно ответила я, глядя ей прямо в глаза.
Как ты? Всё ещё копаешься в пыльных архивах? Разбираешь никому не нужные бумажки?
Это было не вопросом. Это было утверждением её никчёмности.
Я сменила работу.
Неужели? в голосе Вероники прозвучало искреннее удивление, смешанное с презрением. И кем теперь? Старшим архивариусом с надбавкой за вредность?
Вокруг нас образовался вакуум. Разговоры стихли. Все смотрели. Это было их маленькое шоу.
Я чуть улыбнулась. Они хотели услышать про скучную, серую жизнь. Про ипотеку, которую я тяну одна, про отсутствие перспектив. Про то, что у меня ничего не сложилось. Им нужно было подтверждение, что их школьная иерархия была правильной.
Что-то вроде того, неопределённо ответила я, давая им то, чего они хотели.
Вероника торжествующе фыркнула и повернулась к своей свите, будто говоря: «Ну что, я же предупреждала?»
Я же говорила. Ничего не изменилось. Ни личной жизни, ни нормальной карьеры.
Фраза прозвучала громко. Достаточно громко, чтобы её услышали все. Приговор, вынесенный и утверждённый.
Я опустила глаза к бокалу. Пальцы, державшие тонкую ножку, даже не дрогнули. Я просто ждала.
И в этот момент тяжёлые двери ресторана распахнулись.
В зал вошёл мужчина.
Высокий, в безупречном костюме, который стоил дороже, чем все их машины вместе. Его движения были уверенными и спокойными.
Шумный зал будто захлебнулся. Все женские взгляды устремились к нему. Кто это? Депутат? Бизнесмен?
Он нахмурился, ища кого-то глазами. И нашёл.
Его лицо смягчилось, и он улыбнулся той самой улыбкой, которую я видела каждое утро. Улыбкой, предназначенной только для меня.
Не обращая внимания на окаменевшие лица, он уверенно направился через весь зал прямо ко мне.
Прости, что заставил ждать. Задержался на переговорах.
Я подняла на него глаза и улыбнулась в ответ искренне, тепло.
Ничего страшного, Святослав. Я знала, что ты приедешь.
Он наклонился и поцеловал меня лёгкий, но уверенный жест. В этом прикосновении было столько интимности и покоя, что он прозвучал громче любых слов.
Лицо Вероники на миг стало маской чистого изумления. Её мозг отчаянно пытался обработать информацию, не укладывающуюся в её картину мира.
Она оправилась первой. И, конечно, перешла в атаку.
Ксюша, а ты нас и не познакомишь? её голос сочился фальшивой слащавостью.
Вероника, это Святослав, спокойно сказала я. Святослав, это мои бывшие одноклассники.
В этот момент кто-то из парней за соседним столом уронил вилку.
Стой… Орлов? Святослав Орлов? Тот самый?
Узнавание молнией пронеслось по залу. Телефоны, ещё что-то снимавшие, теперь были направлены на нас.
Святослав Орлов. Рок-звезда, чьи песни звучали из каждого радио, а билеты на концерты разлетались за считанные часы.
Вероника побледнела под слоем тонального крема. Это был удар ниже пояса.
Но сдаваться она не собиралась. Её оружием никогда не была грубая сила только яд, поданный через улыбку.
Надо же… А мы тут как раз обсуждали, что у Беляевой ни мужа, ни успеха. Оказывается, ты просто выбрала лёгкий путь.
Она окинула меня взглядом с головы до ног.
Всегда была тихоней, а своё не упустила. Молодец.
Это был намёк на расчёт. Попытка свести всё к банальному «нашла себе папика».
Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Я хотела только одного чтобы этот вечер прошёл спокойно.
Вероника, давай не будем. Мы пришли отдохнуть.
Это была ошибка. Она восприняла мою миролюбивость как слабость.
Да что такого? она рассмеялась, обращаясь уже не ко мне, а к толпе. Нам же просто интересно! Как наша серая мышка смогла очаровать такого… орла? Чем ты его взяла, Беляева? Своими рассказами о пыльных рукописях?
Святослав напрягся, ожидая моего сигнала. Но я молчала, глядя на свою бывшую мучительницу.
Я видела перед собой не взрослую женщину, а ту самую школьницу, которая наслаждалась чужим унижением.
И в этот момент я поняла хватит.
Святослав сделал шаг вперёд, его лицо стало жё
