Прошло 25 лет, когда отец пришёл на свадьбу дочери но его не пустили И через мгновение тихие всхлипы разнеслись по залу.
Пожилой мужчина неуверенно подошёл к парадному входу фешенебельного ресторана. Его костюм был аккуратно отглажен, но явно старый видимо, он надел его впервые за много лет. Седеющие волосы лежали редкими прядями, будто не решаясь сохранить прежний порядок. Остановившись у двери, он мельком взглянул на своё отражение в тонированном стекле, поправил воротник, глубоко вздохнул и вошёл.
Едва переступив порог, он столкнулся с охранником. Тот смотрел на него с таким выражением, словно перед ним возник призрак из прошлого.
Ты кто такой? буркнул охранник. Думаешь, тут благотворительный ужин для бомжей?
Я на свадьбу тихо ответил старик. Моя дочь сегодня выходит замуж Уголки его губ дрогнули в горькой улыбке.
Охранник нахмурился, что-то сказал в рацию, не отводя подозрительного взгляда. Старик, чувствуя, как сжимается сердце, попытался разглядеть зал сквозь стеклянные перегородки, но ничего не увидел торжество явно проходило в дальнем крыле.
Через минуту к нему подошли двое в строгих костюмах. Молча взяли под руки и отвели в подсобку.
Ты что тут делаешь?! женщина оттолкнула его, словно ненужную вещь. Уходи! Тебе тут не место!
Простите Я просто хотел увидеть дочь
Оказалось, перед ним родители жениха. Им и в голову не могло прийти, что этот человек родственник невесты.
Мы здесь все приличные люди, холодно бросила женщина, поправляя дорогой пиджак. А ты кто?
Хороший вопрос, пробормотал мужчина.
Но совершенно лишний, отрезала она. Оглянись: люди пришли праздновать, а не разбирать чужие драмы. Уходи, пока не испортил всем настроение.
Женщина явно любила контролировать ситуацию, и чем больше говорила, тем злее становилась.
Василий Игоревич, представился старик, протягивая руку.
Она даже не взглянула на его ладонь, лишь отступила, будто боясь заразиться его бедностью.
Поняв, что на праздник его не пустят, Василий Игоревич попытался объяснить:
Я пришёл не ради угощения Дорога дальняя, билет стоил почти всю пенсию
Это только усилило их подозрения.
Подожди, вдруг смягчилась женщина. Мы соберём тебе еды с кухни, поешь в дорогу.
Мне ничего не нужно, с достоинством ответил он. Я просто хочу увидеть Светочку.
«Просто увидеть», усмехнулся мужчина. Мы всё оплатили, организовали, а он явился поглазеть!
Она стала нам как родная! воскликнула женщина. Теперь она часть нашей семьи! А ты вдруг объявляешься? Никто о тебе не слышал, и тут бац!
Она презрительно окинула его взглядом, задержавшись на одежде.
Может, ты вообще не её отец? Просто решил бесплатно поесть?
Старик опустил глаза, спрятал морщинистые руки между колен. Взглянул на свои начищенные, но потрёпанные ботинки, потом на безупречные туфли мужчины напротив и, тяжело вздохнув, согласился взять «еду с кухни».
Родители жениха переглянулись ну вот, они были правы. Жена кивнула, и они направились на кухню, оставив старика одного.
На самом деле, Светлана действительно была его дочерью. И он не видел её 25 лет.
Нет, он не отрицал своей вины. Понимал, за что его осуждают. Но прошлое не вернёшь.
«Если бы люди знали, чем обернутся их решения, может, поступили бы иначе», подумал он. Как говорится, «знал бы, где упадёшь соломки подстелил».
25 лет назад, прощаясь с маленькой Светой, он не думал, что это навсегда. Ему было 48, жене 46. Поздний, долгожданный ребёнок. Но жизнь распорядилась иначе. Жене поставили страшный диагноз. Лечение съело не только её силы, но и все деньги. После её смерти он остался один с ребёнком.
Работа тяжёлая, зарплата копеечная. Дом требовал ремонта, дочь внимания. Он где-то слышал, что в Германии для детей идеальные условия: пособия, поддержка. Но что насчёт него? Кто позаботится о девочке, если он уедет на заработки?
Климат там суровый. Вдруг ребёнок не выдержит? Он не хотел, чтобы дочь росла в нищете и одиночестве. И в отчаянии подписал бумаги, отдав её в детдом. Всё произошло как в тумане мысли путались, сердце разрывалось.
Когда он уходил в тот день, ему казалось, будто он оставляет часть души. Каждую ночь перед глазами стояли слёзы дочери, её протянутые ручонки и крик: «Папа, не уходи!» Он не хотел бросать её ни на секунду. Планировал вернуться через полгода. Просто нужно было заработать купить подарки, одежду, отремонтировать дом. Думал: вернусь, заберу Свету, начнём всё сначала.
Но когда он приехал, узнал страшное. Детский дом, куда он отдал ребёнка, закрыли, детей развезли по разным городам. Он не верил. Обошёл десятки учреждений, но везде лишь пожимали плечами: «Сам отдал? Сам подписал? Тогда нам не о чём с вами говорить». Его осуждали, презирали, не давали надежды. Он стал чужаком для собственной дочери.
Деньги, которые заработал, ушли на бесполезный ремонт. Подарки он хранил, убеждая себя, что ещё можно всё исправить. Но годы шли, а Света оставалась лишь тенью в памяти.
Он ходил к юристам, но большинство оказались мошенниками. Интернета тогда толком не было никаких соцсетей, поисковиков. Только ноги, терпение и пустые надежды.
И вот спустя четверть века чудо. Случайно он узнал, что дочь жива. И даже выходит замуж. Как? История, достойная легенды.
Всё началось с потерянного телефона. У Василия Игоревича был старый аппарат, хозяина найти сложно, но он решил помочь. Телефон не был заблокирован. Листая галерею, он случайно наткнулся на фотографию девушки Вылитая покойная жена. Сердце ёкнуло.
Вскоре он нашёл владелицу телефона. Она согласилась встретиться, чтобы поблагодарить, но он попросил другого узнать, кто девушка на
