Три года назад моя свекровь выгнала меня с ребёнком на улицу. А теперь удивляется, почему я с ней не разговариваю.
Мне тридцать, я живу в Москве, воспитываю сына и изо всех сил стараюсь построить стабильную жизнь. Но внутри всё ещё ноет та старая рана. Ведь три года назад женщина, которую я считала семьёй, без сожалений вышвырнула нас на мороз. А теперь не понимает моего молчания. Более того обижается.
С Владимиром мы познакомились на первом курсе университета. Любовь с первого взгляда никаких вечеринок, никаких игр, всё стало серьёзно почти сразу. Потом неожиданная новость: я беременна. Несмотря на таблетки, тест показал две полоски. Конечно, были слёзы, страх, паника но об аборте и речи не шло. Владимир не сбежал сделал предложение, и мы расписались.
Проблема была в том, что жить нам было негде. Мои родители под Воронежом, а я с семнадцати лет ютилась в московском общежитии. Владимир же с шестнадцати жил один: его мать, Галина, после нового замужества перебралась в Казань, оставив сыну свою двушку в Люберцах. После свадьбы она «великодушно» разрешила нам там поселиться.
Сначала всё шло хорошо. Учились, подрабатывали, ждали ребёнка. Я готовила, убирала, копила каждую копейку. Но всё изменилось, когда Галина начала наведываться. Не просто так с проверкой. Открывала шкафы, заглядывала под кровать, снимала перчатки, чтобы провести пальцем по подоконнику. Беременная, я металась по квартире с тряпкой, лишь бы угодить. Но сколько ни старалась всё было не так.
«Почему полотенце висит криво?», «Крошки на кухонном ковре!», «Ты не жена, ты катастрофа!» её придипки не прекращались.
Когда родился наш сын Антон, стало ещё хуже. Едва хватало сил кормить и спать, а она требовала стерильной чистоты. Три раза в неделю я вымывала квартиру до блеска, но этого никогда не хватало. Однажды она бросила:
Вернусь через неделю. Увижу хоть пылинку выметесь вон!
Я умоляла Владимира поговорить с ней. Он попытался. Но Галина была непреклонна. А когда вернулась и обнаружила на балконе свои старые коробки я не трогала их, ведь они не мои начался скандал.
Собирай вещи и марш к своим родителям! Пусть Владимир выбирает: остаться с тобой или здесь.
И Владимир меня не предал. Ушёл со мной в Воронеж. Жили у моих родителей. Он вставал в шесть, шёл на пары, затем на подработку, возвращался поздно. Я пыталась зарабатывать удалённо получалось копейки. Денег не хватало, считали каждую копейку, питались яичницей с макаронами. Без родителей мы бы не выжили. Без нашей любви тоже.
Потом, понемногу, всё наладилось. Получили дипломы, нашли работу, сняли квартиру в Москве. Антон подрос, мы стали настоящей семьёй. Но рана осталась.
Галина до сих пор живёт одна. Квартира, из которой нас выгнали, пустует. Иногда звонит Владимиру, спрашивает про внука, требует фотографии. Он отвечает. Не держит зла. А я да. Для меня это предательство. Она сломала наши жизни, когда мы были беззащитны. Бросила нас на произвол судьбы.
Это моя квартира! Я имела право! говорит она.
Может, по закону да. А по совести? По-человечески? Где они были, когда мы оказались на вокзале с младенцем и двумя чемоданами?
Я не злопамятна. Но и не обязана прощать. И в её жизни больше не появлюсь.
