Воздух в конференц-зале юридической фирмы «Волков и Партнеры» был густым, как вчерашний чай. Пахло дорогим, но бездушным освежителем.
Анна Соколова чувствовала себя призраком на месте собственного крушения.
Полгода её жизнь медленно истекла, как кровь из раны. Сегодня настал момент прижигания подписание бумаг, разрывающих её брак, будущее и годы, проведённые с человеком, которого больше не существовало.
Напротив, за полированным дубовым столом сидел Артём Захаров мужчина, когда-то обещавший ей вечность, а теперь протягивающий счёт с активами, тщательно поделёнными в свою пользу.
Он был не один.
К его руке прижималась Виктория Бережная его «апгрейд».
Виктория была одета в бежевую симфонию: кашемировый свитер, идеально сидящие брюки, туфли на невероятных каблуках все оттенки песка, кофе и сливок. Её русые волосы блестели, как мёд, а на тонком запястье сверкали часы «Полёт» с бриллиантами. Она не смотрела на документы любовалась, как свет преломляется в камнях.
Артём усмехнулся. Его костюм от «Цветкова» сидел как вторая кожа, запонки сверкали, подчёркивая его победу. Он излучал самодовольство человека, который уверен, что выиграл.
Может, побыстрее? его голос звучал гладко, почти театрально. Анна пережиток. Ей суждено застрять в прошлом. Зачем тянуть?
Слово «пережиток» резануло больнее любого пункта договора. Ручка в пальцах Анны дрогнула, но она подписала бумаги твёрдым почерком. Её подпись стала точкой в истории любви, переписанной предательством.
Артём откинулся на спинку кресла, довольный, а Виктория поцеловала его в щёку, её часы сверкали, как трофей.
Анна собрала вещи, накинула потёртый кожаный портфель и вышла под дождь. Серый моросящий дождь прилипал к её волосам, когда она ступила на скользкий московский асфальт. На мгновение она замерла, сломленная.
И тут зазвонил телефон.
Она почти проигнорировала его, решив, что это очередной соболезнующий звонок от сестры. Но имя на экране заставило её замереть: «Петров и Козлов».
Анна Соколова? раздался чёткий голос. Говорит Дмитрий Морозов из «Петрова и Козлова». Вам необходимо срочно приехать в офис. Речь идёт о наследстве Маргариты Бережной.
Анна остолбенела. Вы ошиблись. Я не знаю никакой Маргариты Бережной.
Узнаете, когда увидите документы, ответил Морозов. Настоятельно рекомендуем приехать. Сегодня.
Связь прервалась.
Трясущимися руками она поймала такси. Терять ей было нечего.
Офис «Петрова и Козлова» был другим миром. Здесь пахло полированным деревом и свежими орхидеями, а не химией. Анну провели в кабинет, где её встретил Дмитрий Морозов седовласый юрист в очках с тонкой оправой.
Спасибо, что приехали, сказал он, указывая на кресло.
Анна опустилась в кожаное кресло. Я всё ещё думаю, что это ошибка.
Морозов положил перед ней папку. Вы Анна Соколова, родились в Москве в 1985 году? Бывшая супруга Артёма Захарова?
Да
Тогда ошибки нет. Маргарита Бережная была вашей крёстной. Она скончалась месяц назад. В завещании она указала вас единственной наследницей.
Анна моргнула. Крёстная? Мои родители никогда о ней не упоминали.
Она была дальней родственницей вашей матери. Очень закрытый человек. Но следила за вашей жизнью. Гордилась вашей карьерой, вашей стойкостью. И решила, что именно вы заслуживаете её состояние.
Анна открыла папку. Дыхание перехватило.
Акции «Бережных Промышленных Фондов», сеть издательств и галерей по всей России. Недвижимость. Счета. Состояние, о котором она и мечтать не смела.
Это не может быть правдой.
Всё абсолютно реально, мягко сказал Морозов. Вы наследуете всё. Немедленно.
Анна откинулась на спинку кресла, сердце колотилось. Она вспомнила самодовольное лицо Артёма, его снисходительность, сверкающие часы Виктории. Пока они торжествовали, она, сама того не зная, стала наследницей империи.
На следующий день позвонил Артём. В его голосе звучала натянутая лёгкость.
Анна, привет. Мы с Викой услышали новости о «Бережных Фондах». Поздравляю, значит. Он нервно засмеялся. Давай встретимся. Чтобы наладить контакт. Нет причин терять связь.
Анна едва не рассмеялась. Тот самый мужчина, который назвал её «пережитком» меньше суток назад, теперь судорожно искал возможность остаться в её жизни.
Не думаю, Артём, спокойно ответила она. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом.
Она положила трубку.
В следующие недели её мир перевернулся. Она ушла с должности архивариуса и заняла место в совете директоров. Сначала к её тихому характеру и академическому прошлому отнеслись скептически. Но Анна слушала, училась и говорила так ясно, что её быстро стали уважать.
Первым делом она основала фонд для поддержки библиотек и архивов мест, где когда-то чувствовала себя невидимкой. Впервые её жизнь была не просто о выживании после предательства, а о чём-то важном.
Иногда она видела Артёма и Викторию в городе. Их сияние потускнело под грузом финансовых неудач и увядающего обаяния Артёма. Часы Виктории всё ещё сверкали, но теперь казались безвкусными, маскируя пустоту.
Анна же двигалась по жизни с тихой уверенностью. Ей больше не нужно было доказывать свою значимость.
Но когда она подписала первый крупный контракт на сумму, превышающую всё, что у них когда-то было с Артёмом, она невольно вспомнила тот дождливый день.
Воспоминание больше не жгло. Оно казалось перевёрнутой страницей, историей, переписанной заново.
Она вошла в бурю побеждённой.
А вышла наследницей.
И когда свет московских огней отражался в окнах её кабинета, Анна Соколова улыбалась больше не пережиток, а женщина, унаследовавшая не только империю, но и собственное будущее.
*Жизнь как книга. Иногда
