«Я не собираюсь быть прислугой для чужих людей, как бы их ни звали.»
«Моё место не у плиты на побегушках, даже если это родственники.»
В тот вечер, после изматывающего дня в аптеке, я еле волочила ноги в лифте, мечтая только о горячем душе, мягком халате и чашке чая в тишине. Но едва я переступила порог, как муж, Дмитрий, окликнул меня. Его спокойный, без тени сомнения голос объявил:
«Собирайся, Алина, к нам едет гостья. Моя сестра, Света, погостит пару дней!»
Внутри всё сжалось. Это не было просьбой или обсуждением просто констатация факта: моё время больше не принадлежало мне. Я остолбенела. Какая Света? Почему мне никто не сказал? Ах да, его младшая сестра, которую я никогда не видела и даже не переписывалась с ней. Я знала о ней только по обрывочным рассказам деревенская девочка из-под Твери, ещё в школе, скромная и работящая, как полагается в селе. Но слышать о человеке одно, а встретить его у себя на пороге без предупреждения совсем другое.
Дмитрий, будто так и надо, болтал с ней на кухне, когда я вошла. Они уже пили чай, и Света чувствовала себя как дома, будто всегда здесь жила. После ужина она начала осматривать квартиру с плохо скрываемым любопытством заходила в каждую комнату, как в музей, дольше всего задержавшись в нашей спальне, которая ей явно приглянулась. Она даже устроила небольшую фотосессию, раскидала мою косметику и примерила пару серёжек. Я застыла на месте.
«Света, извини, но это моё личное пространство. Ты зашла без спроса и трогаешь мои вещи. Мне это не нравится,» сказала я ровно, но твёрдо.
Она потупила взгляд, сделав невинное лицо:
«Я не знала, что тебя это побеспокоит Просто хотела посмотреть, как вы живёте.»
Я ничего не ответила и пошла в душ. Перед сном обнаружила, что все чайные пакетики исчезли они выпили всё. Ни чая, ни покоя, ни понимания. Перед тем как выключить свет, Дмитрий добавил:
«Придумай, куда можно сводить Свету в выходные. Ей будет скучно одной!»
Я сдержала вздох. Почему я должна менять планы ради девчонки, которую вижу впервые? У меня был назначен шопинг, обед и прогулка с подругой, которую не видела почти год. А теперь что? Всё отменить ради подростка, которого даже мать не удосужилась проводить?
На следующее утро, пока я раздумывала над завтраком, Света уже стояла накрашенная, в джинсах с блёстками, с телефоном у двери.
«Ну что, поехали? Хочу в торговый центр, а потом в кафе!»
Я посмотрела на неё и спокойно ответила:
«Слушай, Света, у тебя есть телефон с навигатором. Вот запасные ключи гуляй где хочешь. Но, пожалуйста, не мешай мне.»
«Что?!» она округлила глаза. «Я думала, вы с Димой составите мне компанию. У меня нет денег мама ничего не дала, я рассчитывала на вас»
«Можно погулять и без трат. Если проголодаешься, холодильник знаешь где.»
Тишина. Она села на кухне, надув губы. А я собрала вещи и ушла в торговый центр. Просто потому, что больше не хотела чувствовать себя чужой в собственном доме.
Вечером нагрянула вся семья. Слишком поздно я поняла, что это коллективный допрос: почему обидела бедную Свету, почему не дала денег, какая я эгоистка. Мне не дали и слова вставить. Все кричали. Света в другой комнате разыгрывала из себя мученицу, пострадавшую от моей «жестокости».
Я дослушала их и сказала:
«Я не прислуга. Никому ничего не должна. Света мне никто. Я её не звала. Моей зарплаты едва хватает на себя. Если так переживаете за племянницу соберитесь семьёй и оплатите её отдых.»
Дмитрий молчал. Только глубокой ночью, когда все ушли, он пробормотал:
«Ты права Я просто не хотел ссориться с роднёй.»
Конец истории. Я не эгоистка. Я просто женщина, которая требует уважения. И если кто-то считает, что «семья» это синоним бесплатного обслуживания и покорности, пусть сначала посмотрит в зеркало и спросит себя: имеет ли он право врываться в чужую жизнь без спроса.
