Прошло два года, а от дочери ни слова. Она стерла меня из своей жизни. Скоро мне исполнится семьдесят
В нашем доме все знают соседку Антонину Семёновну. Ей шестьдесят восемь, и живет она одна. Иногда я заглядываю к ней с пирожками, просто по-соседски. Она добрая, элегантная женщина, всегда улыбается, любит рассказывать о путешествиях с покойным мужем. Но о семье говорит редко. Однако в канун прошлых праздников, когда я, как обычно, пришла с угощением, она вдруг решила открыться. В тот вечер я услышала историю, от которой до сих пор холодеет сердце.
Когда я вошла, Антонина Семёновна была не в себе. Обычно живая и бодрая, в тот вечер она сидела, уставясь в пустоту. Я не стала расспрашивать, просто поставила чайник, разложила угощение и молча села рядом. Она долго заставляла себя говорить, будто боролась с чем-то внутри. И вдруг, резко, вырвалось:
Два года Ни звонка, ни письма. Пыталась дозвониться номер не существует. Даже не знаю, где она теперь
Она замолчала, будто перед глазами проносились годы, целые десятилетия. Потом, словно прорвало плотину, Антонина начала рассказывать.
У нас была счастливая семья. С Сергеем мы поженились молодыми, но с детьми не спешили хотели пожить для себя. Его работа позволяла нам много путешествовать. Мы понимали друг друга с полуслова, смеялись, обожали наш дом, который обустраивали вместе. Он сам делал ремонт в этой трешке в центре Москвы. Мечта всей его жизни
Когда родилась наша дочь, Оля, Сергей будто ожил. Носил её на руках, читал сказки, проводил с ней каждую свободную минуту. Я смотрела на них и думала: «Я самая счастливая женщина на свете». Но десять лет назад Сергей умер. Он долго боролся с болезнью, мы потратили все сбережения на лечение. А потом тишина. Пустота. Как будто сердце вырвали.
После смерти отца Оля отдалилась. Сняла квартиру, хотела жить одна. Я не спорила она взрослая, должна строить свою жизнь. Навещала меня, мы общались, всё казалось нормальным. Но два года назад она пришла и заявила, что хочет взять ипотеку на свою квартиру.
Я вздохнула и объяснила, что помочь не могу. Наши с Сергеем сбережения почти исчезли всё ушло на лечение. Моей пенсии едва хватает на лекарства и коммуналку. Тогда она предложила продать квартиру. «Мы купим тебе однокомнатную на окраине, а остальное пойдет на первый взнос».
Я не смогла согласиться. Дело было не в деньгах, а в памяти. Эти стены, каждый угол Сергей вкладывал в них душу. Здесь было всё моё счастье, вся жизнь. Как я могла всё бросить? Она кричала, что отец делал это для неё, что квартира всё равно достанется ей, что я эгоистка. Я пыталась объяснить: надеялась, что однажды она вернётся сюда и вспомнит нас Но она не слушала.
В тот день она хлопнула дверью. С тех пор тишина. Ни звонка, ни визита, даже на праздники. Позже общая знакница рассказала, что Оля всё же взяла кредит и теперь пашет без отдыха две работы, бесконечная гонка. Нет семьи, нет детей. Даже подруга не видела её полгода.
А я жду. Каждый день смотрю на телефон, надеясь, что он зазвонит. Но ничего. Даже позвонить не могу она сменила номер. Наверное, не хочет меня видеть. Слышать. Должно быть, считает, что пре
