«Я был идиотом, вернись!» хрипло прошептал мужчина, увидев меня похудевшей. Но он не знал, что я выхожу замуж за его собственного начальника.

Мне нужна твоя подпись, Дмитрий швырнул папку на кухонный стол, едва переступив порог.

Он вел себя так, будто не прошло полугода с тех пор, как выставил меня за дверь ради своей новой двадцатилетней пассии. Как будто это до сих пор его квартира, а я часть интерьера, которую можно временно убрать, а потом вернуть на место.

Привет, Дмитрий.

Мой голос звучал ровно, без дрожи. Я не встала, продолжая помешивать ложечкой травяной чай.

Да, привет. Тут по старому кредиту, юрист сказал без тебя никак.

Он не смотрел на меня. Его взгляд скользил по моей съемной однокомнатной квартирке с откровенным презрением. Оценивал простенькую мебель, стопку книг на подоконнике, дешевые обои. Сравнивал со своим огромным домом, где я когда-то полгода выбирала оттенок краски для стен в гостиной.

Мог бы прислать курьера.

Решил заехать сам, проверить, не исчезла ли ты совсем, в его голосе проскользнула усмешка. Всё-таки я за тебя в ответе.

Эта фраза, «я за тебя в ответе», была его любимым оружием. Она означала, что я должна быть вечно благодарна за то, что он не вышвырнул меня на улицу без копейки, а великодушно разрешил забрать свои старые вещи.

Я медленно поднялась. Взяла со стола ручку. У меня был красный диплом экономиста, десять лет пылившийся в ящике, потому что Дмитрий решил: его жена не должна работать. Он строил свою империю, а я уют в его тылу.

Где подписать?

Именно в этот момент он наконец взглянул на меня. И застыл.

Его ленивый, снисходительный взгляд вдруг сфокусировался. Он скользнул по мне сверху вниз. По строгому черному платью, сидевшему идеально. По тонкой талии. По лицу, с которого исчезли отеки от слез и вечное выражение подавленной обиды.

Он увидел не ту Лену, которую помнил. Не полноватую, неуверенную женщину в бесформенном халате. Перед ним стояла другая. Спокойная. Уверенная. И, как он с запоздалым ужасом осознал, красивая.

Ты он сглотнул, что с тобой?

Я просто начала жить, Дмитрий. Для себя.

Он сделал шаг ко мне. Потом еще один. В его глазах появилось то, чего я не видела за десять лет брака паника. И жадность собственника, вдруг понявшего, что выброшенная им вещь оказалась антиквариатом.

Леночка прошептал он, протягивая руку, чтобы коснуться моего плеча.

Я отступила.

Не надо.

Его рука застыла в воздухе. Взгляд метушился по моему лицу, фигуре, по этой крошечной, но моей квартире. Он вдруг осознал: потерял не просто удобную жену. Он потерял актив. Ценный актив, который по глупости списал.

Я был идиотом, вернись! слова вырвались у него сдавленным хрипом.

Это не было раскаянием. Это был приказ отчаявшегося бизнесмена, понявшего, что упустил сделку всей своей жизни.

Я молча взяла папку. Открыла на нужной странице и поставила подпись. Четкую. Уверенную. Новую.

Уже поздно что-то менять, Дмитрий.

Я протянула ему документы.

Твой юрист был прав. Без меня действительно никак. А теперь, пожалуйста, уходи.

Он не взял папку. Он смотрел на меня, и в его глазах растерянность сменялась гневом. Гневом человека, чью игру прервали на самом интересном.

Что значит «поздно»? Ты моя жена, Лена.

Бывшая, поправила я, положив документы на край стола. Мы в разводе уже три месяца.

Это просто бумажка! Десять лет жизни не стираются одной подписью!

Он зашагал по моей крохотной кухне, как тигр в клетке. Его дорогие туфли из крокодиловой кожи выглядели здесь нелепо.

Кто он? Кто тебе мозги запудрил? Сама бы ты до такого не додумалась.

Старая песня. Для него я всегда была «дурочкой», неспособной принять ни одного решения самостоятельно.

Это я сама, Дмитрий. Я вспомнила, что у меня есть мозг. И начала им пользоваться.

В этой конуре? он обвел комнату рукой. Это ты называешь «новой жизнью»? Лена, опомнись. Та вертихвостка ничего не значила. Я могу все простить. Твою глупость, твою «измену» Просто вернись домой.

Он говорил об измене так, будто это был свершившийся факт. Как будто сама мысль о том, что я могу быть с кем-то другим, давала ему право на праведный гнев.

В этот момент на моем телефоне, лежавшем на столе экраном вверх, вспыхнуло сообщение. Письмо от Александра Соколова. Дмитрий невольно бросил взгляд на экран.

Его лицо окаменело.

Соколов? Тот самый Соколов? Генеральный директор «Вершины»? Твой начальник?

Я спокойно взяла телефон и положила его в карман платья. Я не собиралась ничего объяснять.

Ты что, спишь с ним? прошипел он. Решила сделать карьеру через постель? Я всегда знал, что ты на такое способна!

Его голос наполнился ядом. Он искал, за что зацепиться, как больнее уколоть.

У тебя пять секунд, чтобы уйти отсюда, Дмитрий.

А то что? Позовешь своего нового «папика»? Думаешь, он тебя защитит? Ты без меня никто, Лена. Просто удобная подстилка: сначала для меня, теперь для него.

Я молча смотрела на него. Раньше я бы расплакалась. Стала кричать, что это неправда. Теперь я просто ждала. Мое спокойное лицо злило его куда сильнее любых слез.

Ты еще приползешь ко мне, бросил он, наконец схватив со стола папку. Когда он наиграется и выбросит тебя. А я уже не приму.

Дверь захлопнулась за ним.

Я подождала несколько минут, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Потом достала телефон и набрала номер.

Саша, привет. Он был здесь. Да, все в порядке. Жду тебя вечером.

Вечером Александр приехал с моим любимым чизкейком и огромным букетом пионов. Он ни о чем не расспрашивал, просто обнял меня, и напряжение дня начало отступать.

Мы познакомились на собеседова