«Подарок» свекрови, перечеркнувший нашу свадебную радость
Иван и Катя сыграли пышную свадьбу. Отметили в банкетном зале, собрав полсотни гостей. Всё шло как по нотам: сияющие улыбки, душевные поздравления, залихватские пляски под гармонь. Казалось, теперь их ждёт только безоблачное будущее. И вот, когда веселье было в самом разгаре, началось вручение подарков.
Первыми вышли родители жениха. Людмила Степановна, его мать, торжественно взяла микрофон:
— Сын — глава семьи, обязан сам заботиться о крове. Но мы с отцом решили помочь — дарю вам квартиру! Вот ключи! Живите да любите!
Зал захлебнулся овациями. Все ахнули от такой щедрости. Свекровь с гордостью протянула Ивану связку ключей с брелоком, где был выбит адрес.
Молодой муж взглянул на надпись — и остолбенел.
Казалось, всё учтено: и свадебный бюджет собран, и наряды подобраны, и ресторан забронирован. Родители ладили между собой, свекровь казалась душкой, тёща — тихоней.
Но восторг испарился, когда выяснилось: подаренная квартира — в одном подъезде с родительской, через стенку. Смежные балконы, общий тамбур, лишь тонкая перегородка разделяла жильё.
Людмила Степановна сияла:
— Услышала, что соседи продают — сразу схватила! Удобно же: и рядом, и отдельно. Будто большая коммуналка, но для семьи!
Кате стало не по себе. Радость от новоселья сменилась тяжёлым предчувствием.
Первые проблемы начались после медового месяца. На рассвете свекровь ввалилась без стука, неся тарелку с оладьями.
— Вставайте, пока горяченькие! — весело крикнула она, распахивая спальню.
— Мама, мы ещё отдыхаем. Как вы вошли?
— Замок-то общий! На тамбуре закрыто — и ладно.
Иван проморгался, а Катя почувствовала, как в груди закипает злость. Свекровь стала наведываться по пять раз на дню — без предупреждения, без стука.
— Щи простынут! — ворчала она. — Пирожки принесла! Лежите тут, бездельники…
Катя вежливо уверяла, что справятся сами, но Людмила Степановна будто глохла.
На третий заход утром невестка не выдержала — захлопнула дверь, щёлкнув цепочкой.
— Чего закрываешься? Мы же родня! — возмутилась свекровь из-за двери.
Катя про себя подумала: «Родство — не повод забывать про приличия».
Вечером, вернувшись с рынка, они застали её копающейся в их холодильнике.
— Проверила закупки, — деловито пояснила она. — Сметана кислая. Колбаса — сплошная соя…
Иван сгрёб пальцы в кулаки:
— Хватит, мать. Мы не малыши.
— Да я ж за вас горой! — всплеснула руками Людмила Степановна.
— Нам нужен покой.
Свекровь ушла, пообещав зайти с утра пораньше.
На следующий день Катю разбудил стук в балконную раму.
— Что за засовы? Я же своя! Открывайте!
Иван еле сдержался:
— Мам, это наш дом. Оставь нам уголок для себя.
Но для свекрови это была не грубость, а «забота».
Вскоре она заявила:
— Собирайте триста тысяч! Поедем за машиной — я всё устрою!
— Передумали, — буркнул Иван. — Деньги истратили.
— На что?! — взвилась она.
— На новую квартиру. Переезжаем.
— Как?! А мой подарок?!
— Спасибо, но мы не щенки под твоим крылом.
В глазах Людмилы Степановны вспыхнула ярость. Но сын стоял насмерть.
На самом деле, им помогла тёща. Та продала дачу и отсыпала молодым на обустройство.
Быстро нашли двушку в спальном районе, оформили кредит и затеяли ремонт.
Иван и Катя поняли: никакой подарок не стоит ссор и потери свободы.
А когда в день переезда свекровь, ломая руки, кричала про чёрную неблагодарность, Иван лишь покачал головой:
— Любим тебя. Но наша жизнь — наши правила. Без проверок. Без опеки. Без вторжений.
И они уехали, оставив за спиной «подаренный» адрес и удушающую «заботу».
