Тот летний день нарушил привычный ход вещей. Арина вошла на кухню, опустив глаза, с младенцем на руках. Смуглый малыш мирно спал, не подозревая о буре, которая вот-вот разразится.
Арине едва исполнилось шестнадцать, но она уже знала, что значит жить в роскоши и чувствовать такую пустоту, которую не заполнить даже огромным особняком. Ее родители были успешными бизнесменами, вечно бегавшими с одной встречи на другую, летавшими по миру, копившими деньги но никогда не находившими времени для нее. Дом был огромным, но холодным; тишина давила сильнее стен, а любовь была роскошью, которую ей так и не купили.
Отец, сидевший за столом с дымящимся кофе, нахмурился.
Что что это за ребенок? спросил он, будто увидел призрака.
Арина сглотнула.
Папа мне нужно с тобой поговорить. Я родила, это мой сын.
Мужчина резко поставил чашку, кофе пролился на стол.
Что ты сказала? И от чернокожего? О чем ты думала, Арина? Спрячь этого ребенка! Соседи, партнеры никто не должен знать. Мы отдадим его в приют.
Арина подняла взгляд, в котором смешались страх и ярость.
Нет! Это мой сын, и я люблю его!
Любишь? А наше имя? голос отца громыхнул по кухне. Что люди скажут?
В этот момент вошла мать. Она замерла, увидев сцену.
Боже только не говори, что
Отец закончил за нее:
Да. Наша дочь разрушила нашу жизнь.
Мать, холоднее мраморной столешницы, вынесла приговор:
Либо отдаешь ребенка в приют либо уходишь из этого дома.
Арина прижала к груди маленького Артема.
Я не оставлю его. Я сделаю для него всё.
Отец не колебался:
Тогда убирайся.
Дверь захлопнулась за ней с сухим стуком. На улице лил дождь. Арина бродила без цели, промокшая, с ребенком, завернутым в тонкое одеяло. Она нашла скамейку в парке и села, пытаясь прикрыть малыша своим телом. Ей было холодно, страшно и голодно но она не отпустила его.
Тут к ней подошла женщина лет сорока с потрёпанным зонтом и холщовой сумкой через плечо.
Деточка что ты здесь делаешь под дождём с малышом? спросила она мягко.
Родители выгнали меня, ответила Арина, стараясь говорить твердо.
А есть хочешь?
Нет солгала она, хотя живот предательски урчал.
Женщина улыбнулась с сочувствием.
Пойдём со мной. Домик у меня маленький, зато тёплый. Поужинаем.
Эту женщину звали Татьяна. Она жила в скромной комнатке с облупившимися стенами, но наполненной теплом, которого Арина никогда не знала в особняке. Татьяна была швеёй и в тот же вечер накормила её горячим борщом, который Арина ела сквозь слёзы.
Со временем Татьяна не только дала ей кров, но и научила ремеслу. Показала, как шить, чинить, копить каждую копейку. Вместе на старой ножной машинке они шили одежду для продажи на рынке. Артём рос среди лоскутов, ниток и искреннего смеха.
Прошло восемнадцать лет.
Жизнь изменилась. Арина, теперь уверенная в себе женщина, жила в скромной, но уютной квартире с Артёмом, который вот-вот должен был окончить школу.
Однажды в дверь постучали. Мужчина в костюме представился юристом.
Арина Николаевна, я пришёл сообщить, что ваши родители скончались на прошлой неделе. По завещанию, вы единственная наследница.
У Арины перехватило горло. Артём взял её за руку.
Что это значит?
Это значит, что дом, бизнес и всё состояние теперь принадлежат вам.
Арина помолчала, затем посмотрела на сына.
Артём мне нужно тебе кое-что сказать. Ты не мой кровный сын.
Юноша уставился на неё.
Как?
Арина глубоко вздохнула.
Когда я была в твоём возрасте, однажды возвращалась домой, и начался дождь. Я свернула в переулок, чтобы срезать путь, и увидела бездомную женщину, у которой начались роды. Я опустилась на колени, чтобы помочь, и ты родился у меня на руках. Перед смертью она прошептала: «Позаботься о моём сыне». Я не могла бросить тебя, поэтому сказала родителям, что ты мой ребёнок но они меня выгнали.
Слёзы навернулись на глаза Артёма.
Ты пожертвовала своей жизнью, чтобы вырастить меня, хотя я не твой?
Да, голос Арины дрогнул. Потому что, когда я впервые обняла тебя, поняла: Бог выбрал меня быть твоей матерью. В твоих глазах я нашла смысл своей жизни. Ты мой свет, Артём моё солнце.
Он крепко обнял её.
Мама кровь не важна. Ты всегда была и будешь моя мать.
Арина вернулась в родительский дом. Не ради богатства, а чтобы забрать туда Татьяну. Для неё швея была настоящей матерью той, что научила: семья не всегда те, кто родил, а те, кто обнял в трудную минуту.
Позже Арина вложила часть наследства в швейную мастерскую и стипендии для матерей-одиночек. И всегда повторяла слова, определившие её судьбу:
Мне выпала честь быть избранной Богом, чтобы стать матерью. И даже через боль и слёзы я бы прошла всё снова, лишь бы видеть сына счастливым.
