«Ты прислуга», хохотала свекровь, не ведая, что я хозяйка ресторана, где она мыла посуду десять лет.
«Ну что, дождалась?» голос в трубке сочился ядом, который она даже не пыталась скрыть.
Я молча переложила телефон к другому уху, продолжая подписывать толстую пачку счетов.
«Даниил снова сбрасывает мои звонки. Это ведь твоих рук дело? Конечно, твоих. Что ты ему там нашептала, бесплодная кукушка?»
Тамара Игоревна Полякова. Моя свекровь. Посудомойка в моем флагманском ресторане «Золотой Феникс». Она работала там десятый год и все эти годы свято верила, что её невестка нахлебница, ловко пристроившаяся к её «золотому» сыну.
«Тамара Игоревна, я занята», спокойно ответила я, выводя размашистую подпись на последней накладной.
«Занята она! Чем ты можешь быть занята? Ногти подпиливаешь? Пересчитываешь деньги моего сына? Раскладываешь их по цветам в свой крокодиловый кошелек?»
Её голос звенел от плохо скрытой, затхлой зависти. Именно той, что заставляла её наведываться без приглашения и проверять наш холодильник, брезгливо цокая языком при виде фуа-гра или артишоков.
«Я работаю», ровно сказала я, отодвигая документы.
«Работаешь?» протянула она, и я кожей ощутила её презрительную усмешку. «Милая, не смеши меня. Твоя работа угождать моему сыну. Подать ужин и постелить постель. Не забывай своё место».
Я закрыла глаза. Передо мной на столе из морёного дуба лежало новое меню, разработанное моим шеф-поваром из Франции.
Десятки тысяч евро инвестиций, бессонные ночи, переговоры с поставщиками из Италии и Норвегии.
«Хватит прикидываться бизнес-леди. Ты прислуга, Оля. Просто дорогая, хорошо одетая прислуга. И всегда ею будешь. Запомни это».
Внутри что-то натянулось до предела, как струна. Десять лет я терпела. Десять лет держала слово, данное Даниилу в начале нашего пути.
Тогда, в тесном помещении моего первого кафе, он взял меня за руки и посмотрел в глаза: «Оля, умоляю, пусть мама думает, что это я тебе помогаю. У неё трудная жизнь, она всю себя в меня вложила. Если она узнает, что ты успешнее меня, это её убьёт. Её гордость растопчут в грязи».
Я, ослеплённая любовью и благодарностью за первый взнос, который он одолжил мне из своих сбережений, согласилась. Тогда это казалось маленькой, невинной ложью ради спокойствия. Ложью, которая за десять лет превратилась в чудовище.
«Мне нужны деньги», без предисловий заявила Тамара Игоревна. «Пальто совсем истрепалось, стыдно людям в глаза смотреть. Передай Даниилу, чтобы вечером привёз. Двадцать тысяч. Думаю, для тебя это не проблема, ты ведь мастерски вытягиваешь из него деньги».
Она говорила так, будто требовала у экономки выдать ей средства на хозяйство.
Я взглянула на свой безупречный маникюр. На тонкие пальцы, управлявшие бизнесом с миллионными оборотами. И вдруг поняла я устала. Не просто устала, я была опустошена.
«Хорошо, мой голос прозвучал чужим и отстранённым. Будет вам пальто».
Я положила трубку прежде, чем она успела добавить хоть слово. Затем набрала номер управляющего «Золотого Феникса».
«Сергей, добрый день. Новость: с завтрашнего дня вводим новую систему контроля качества. Для всего персонала. Без исключений. Особенно в мойке. Говорят, скоро с проверкой приедет Александр Белов. Мы должны быть безупречны».
**Вторник**
Вечером телефон снова разорвался звонком. Я как раз изучала финансовый отчёт.
«Ты что себе позволяешь?!» визжала свекровь так, что динамик хрипел. «Это что за унижение? Меня, пожилую женщину с больным сердцем, заставили перемыть целую гору тарелок! Твой щенок Сергей стоял надо мной!»
Я представила её лицо багровое, перекошенное злобой. Чтобы Тамара Игоревна не узнала правды, я почти не появлялась в ресторане, управляя всем из кабинета.
«Тамара Игоревна, правила едины для всех. Чистота основа репутации. Особенно если нас может посетить критик уровня Белова».
«Репутации? Какая у этой прощелыги может быть репутация? Мой сын вбухал сюда деньги, а толку ноль!»
Она не знала, что Даниил не вложил ни копейки сверх того первого долга. Что это я, начав с крохотного кафе, построила империю. Он лишь гордо называл себя «мужем ресторатора» в кругу друзей, наслаждаясь плодами моего труда.
«Твой управляющий смотрел на меня, как на грязь! Сказал: ещё одна жалоба и штраф! Я пожалуюсь Даниилу! Расскажу, как ты издеваешься над его матерью!»
Она бросила трубку. Я отложила телефон и налила воды. Руки слегка дрожали.
**Среда**
Днём позвонил Сергей.
«Ольга Игоревна, проблема. Тамара Игоревна отказалась выходить на смену. Пишет, что у неё давление из-за невыносимых условий».
Я вздохнула.
«Оформите как прогул. Без оплаты».
«Она грозит трудовой инспекцией».
«Пусть. Вся документация в порядке. И камеры в мойке тоже. Пусть жалуется».
Вечером был разговор с мужем. Даниил вернулся домой напряжённый, с поджатыми губами.
«Оля, что происходит? Мама звонила, у неё истерика. Говорит, ты выживаешь её с работы».
Он сел напротив, глядя на меня с упрёком.
«Даниил, я просто ввела новые стандарты чистоты. Твоя мама считает, что они для неё не писаны».
«Но можно было сделать исключение! Предупредить! Она немолода! Зачем эти проверки?»
«Нет исключений для родственников. Это называется профессионализм».
«Твой бизнес?» он криво усмехнулся. «Оля, не забывай, кто дал тебе старт. Без моих денег ты бы до сих пор варила кофе в турке».
Удар был точным. Десять лет он использовал этот аргумент, хотя я вернула всё до копейки за три года.
«Я не хочу это обсуждать».
«А я хочу! повысил голос он. Ты ненавидишь мою мать! И теперь мстишь ей!»
Я подошла к окну. Сп
