Светлана пригласила нас в свой загородный дом в Подмосковье на семейный вечер у бассейна, и я, Екатерина, думала, что наконецто смогу отдохнуть, посмеяться и пообщаться с родственниками, а не бегать от дел. Но у кристально чистой воды в углу стояла одна неприятная ситуация, которая заставила меня увидеть, насколько сильно изменилась моя сестра, и решить, какие границы я больше не позволю семье переступать.
Мы давно не собирались всей семьёй без спешки и без бесконечных походов в магазин. Когда Светлана, недавно вышедшая замуж за Игоря, позвала нас к себе в загородный особняк, я сразу почувствовала, что это шанс восстановить прежние отношения. Григорий и я хотели, чтобы наша восьмилетняя дочь Аглая провела больше времени с кузенами, и такой праздник казался идеальным.
Аглая, которую Григорий ласково называл «Тигрицей», была яркой, любопытной девочкой. Она обожала воду и часто расплескивала её, когда радовалась. Это всегда вызывало у неё смех, но иногда заставляло других детей крикнуть от неожиданности. Девочка была умна, добра, наблюдательна и всегда готова поддержать товарища.
Звонок Светланы звучал тепло, но в её голосе слышался лёгкий отстранённый оттенок. С тех пор как она вышла замуж за Игоря, её жизнь превратилась в ухоженные газоны, тематические вечеринки, жемчужные бусы и одежду, привезённую в фирменных пакетах. Это было далеко от тех дней, когда её лабрадор спал в ванне просто потому, что ему было комфортно.
Я хотела поверить, что сестра счастлива, но иногда она казалась мне чужой. Иногда я задумывалась, слышит ли она саму себя в тех аккуратных фразах, которые она подбирает, будто измеряя себя чужими мерками.
Дорога вела через поля, закрытые охраняемыми посёлками и длинные извилистые участки. Григорий держал одну руку на руле, а другую на консоли, иногда постукивая пальцами в такт музыке.
Она будет в восторге, Катя, сказал он, бросив взгляд в зеркало заднего вида на Аглаю.
Знаю, ответила я, чувствуя, как в груди завязывается узел. Надеюсь, Светлана надеюсь, она помнит, что действительно важно. Мы не выросли в этом новом блеске, а в простоте.
Когда особняк появился в поле зрения, Аглая прижалась к окну, её дыхание запотело стекло. Здание было именно таким, как ожидаешь: светлые каменные стены, огромные окна и бассейн, сверкающий, как обложка журнала.
Мы припарковались рядом с рядом роскошных машин. С двора я увидела племянников Светланы Влада и Кирюшу, которые мчались по газону, а няня несла в одной руке солнцезащитный крем, а в другой сок.
Влад и Кирюша дети Светланы от первого брака уже привыкли к новому образу жизни с Игорем. Их отец давно исчез из их жизни, переехав в другой регион в поисках «нового начала», как сказала Светлана. Он стремился к лучшей жизни, но не оставил места для детей.
Григорий сжал руку Аглаи, когда мы вошли в сад, и я увидела её улыбку такой широкой, что казалось, её щеки могут болеть.
В воздухе пахло жасмином и жареными креветками странное, но успокаивающее сочетание. Игорь стоял в центре группы у террасы, держал в руке стакан виски и говорил с лёгкой уверенностью того, кто привык к вниманию.
Сначала вокруг нас оказалось больше новых друзей Светланы, чем наших родственников. Мы выглядели как гарнир в салате, разбросанный между прочими ингредиентами.
Голос Игоря звучал достаточно громко, чтобы привлекать внимание в нужный момент, а его смех был глубоким и намеренным, приглашая к ближнему общению.
Пойду поздороваюсь, сказал Григорий, слегка сжав меня за руку и кивнув в сторону Игоря. Пойди потанцуй с сестрой.
Давай, улыбнулась я, наблюдая, как он направляется к разговору. Я осталась с Аглаей, глядя на гостей, которые потягивали коктейли и обсуждали повышение Игоря, их разговоры сливались в тихий гул над звоном бокалов.
У бассейна няня тихо контролировала детей, удерживая их в тени, когда они не плескались в воде.
Я могу войти, да? спросила Аглая, её глаза светились предвкушением, глядя на безупречный бассейн.
Конечно, милая, ответила я, улыбаясь. Пойдём спросим тётю Светлану, где переодеться.
Она широко улыбнулась и бросилась к воде. Я переключилась на разговор с кузиной, обсуждая её новую работу и переезд.
Через несколько минут я увидела Светлану, стоящую у кромки бассейна с камерой в руке, снимающую Влада, который весело пульсировал в воде. Кирюша плавал на надувном матрасе в виде пиццы. Я оторвалась от беседы, чтобы посмотреть, как к нему приближается моя дочь.
Когда я наконец увидела Аглаю, сердце сжалось. Она бросилась ко мне, лицо покраснело, по щекам текли слезы.
Доченька, что случилось? спросила я, присев и отряхивая её влажные волосы.
Мам, я хочу домой, всхлипывала она.
Что произошло? спросила я, готовясь к ответу, который мог меня разочаровать.
Тётя Светлана задыхалась она. Она сказала, что я не могу плавать. Все остальные дети в бассейне, а меня нет. Она сказала «нет» и что занята фотографированием.
Эти слова ударили, как пощёчина. На мгновение я почти не слышала шум беседы, лишь стук собственного сердца в ушах.
Я сжала зубы, чувствуя, как в груди поднимается жар. Аглая была вежливой, внимательной и вовсе не баловницей, но теперь она стояла со слезами, чувствуя себя отвергнутой.
Где тётя Светлана? спросила я, голосом резче, чем хотела.
Она всё ещё у бассей
