28 августа, Понтон, Сочи
Сегодня снова сидел за тем самым столиком у окна в ресторане «Маяк», где каждый вечер кажется застылым в золотом свете закатного солнца, отражающемся в волнах Черного моря. Я, Григорий Алексеевич Тихонов, 53летний основатель сети отелей «Тихонов Гранд», вновь пришёл сюда один, чтобы отметить годовщину основания компании, которую я построил вместе с моей покойной женой, Еленой.
Это уже традиция: каждый год в этот день я прихожу в «Маяк», заказываю то же самое филе морского окуня, бокал сухого белого вина и лимонный тарт, который здесь считают фирменным десертом. Не потому, что я привередлив, а потому, что эти блюда напоминают мне о тех первых шагах, когда мы с Еленой, молодыми мечтателями, вложили в дело скромные сбережения и безграничную уверенность в своей идее.
На правой руке у меня сверкает кольцо, которое стоит для меня гораздо больше, чем его рыночная стоимость. Белое золото, глубокий сапфир в центре и крошечные бриллианты по краю семейная реликвия, передаваемая из поколения в поколение более ста лет. Елена носила его двойник; кольца были изготовлены в конце XIX века для супругов, а потом передавались по наследству. Когда Елена ушла из жизни десять лет назад, её кольцо как будто испарилось я так и не узнал, куда оно делось.
В ресторане было почти полно, тихий гул разговоров и редкие звяки столовых приборов создавали уютный фон. Я отложил меню, как обычно, и уже собирался налить себе вино, когда к моему столику подошла молодая официантка. Ей было около двадцати лет, каштановые волосы собраны в аккуратный низкий пучок, глаза внимательные, но не навязчивые. На её бейджике было написано имя: Злата.
Злата вежливо улыбнулась, наливая мне хрупкий поток шардоне. Я был погружён в мысли и почти не заметил, как её взгляд упал на моё кольцо. Она замерла, слегка нахмурившись.
У меня мама тоже носит такое кольцо, почти шепотом произнесла Злата.
Я мгновенно замер, в руке всё ещё держал бокал. Медленно поднял глаза на неё.
Твоя мама? переспросил я, чувствуя, как голос непроизвольно обострился.
Злата кивнула, слегка смущённо.
Да почти точно. Белое золото, сапфир в центре, маленькие бриллианты по краям. У неё оно уже с детства.
Описание было чересчур точным, и сердце начало колотиться быстрее.
Злата, сказал я осторожно, как зовут твою маму?
Она задумалась, бросив взгляд на соседние столики, будто не уверена, стоит ли делиться личным в течение смены.
Её зовут Анна Картавская.
Слово «Анна Картавская» прозвучало, как гром среди спокойного моря. Это было имя близкой подруги Елены, которой я не видел десятилетиями. Анна исчезла из нашей жизни вскользь, почти одновременно с исчезновением кольца.
Злата, можно спросить была ли твоя мама близка к женщине по имени Елена Тихонова? прошептал я, будто боясь разбудить спящего зверя.
Злата моргнула от удивления.
Да! Они были друзьями задолго до моего рождения. После чегото случилось, связь оборвалась. Мама мало что говорила.
Шум ресторана будто стих, и я понял, что стою на пороге открытия, которое может либо вновь открыть старую рану, либо принести долгожданное успокоение.
Не могла бы ты передать моей маме, что я хотел бы с ней поговорить? попросил я, смягчив голос. Это о кольце и о Елене.
Злата долго изучала моё лицо, как бы оценивая, заслуживаю ли я доверия. Наконец, кивнула.
Она собирается меня забрать после смены. Подожди меня, и я тебя познакомлю.
Тарелки уже убрали, а я сидел, потягивая крепкий кофе, в голове крутились вопросы. Через несколько минут в дверь вошла не в форму, а в повседневной одежде, держась за руку с женщиной лет сорока пяти. Это была Анна Картавская высокая, изящная, с теплыми глазами, в которых отражалась тень сожаления.
Григорий, произнесла она, подходя, голос её был полон лет невыраженных слов.
Я встал, не зная, протянуть руку или обнять.
Анна, давно не виделись, пробормотал я.
Мы сели напротив, а Злата молча наблюдала. Я сразу же взглянул на её руку там был двойник моего кольца.
Ты всё ещё хранишь его, тихо сказал я.
Анна опустила взгляд, пальцы слегка коснулись сапфира.
Да. Я ношу его уже много лет.
Она глубоко вдохнула и начала рассказывать. Елена дала мне его за неделю до того, как перед тем, как умереть. Она попросила меня хранить его, обещала объяснить позже, но так и не успела. После её ухода я не знала, как к тебе подойти. Было бы неправильно держать его в секрете, но я не могла просто отдать. И жизнь пошла дальше.
Горло сжалось. Десять лет я верил, что кольцо потеряно или украдено. Теперь я понял, что Елена доверила его Анне, и за этим стояла причина.
Она хотела, чтобы ты имел его, твердо сказала Анна. Понимаю теперь, что это был её способ оставить нам часть себя обеих. Прости, что не пришла раньше.
Треморуя, она сняла кольцо и положила его между нами. Сапфир поймал последние золотистые лучи заката, будто светился изнутри.
Я протянул руку, но не схватил его сразу.
Спасибо, наконец сказал я, голосом, прячась за нежностью. За то, что хранила его, и за правду.
Злата слегка улыбнулась.
Значит, вы действительно были близки? спросила она, ощущая, что в истории есть больше, чем кажется.
Мы были, ответила Анна, глаза её наполнились слезами. Твоя мама, Елена, была тем другом, который никогда не позволял забыть, что ты важен. Это кольцо не просто украшение. Это напоминание о данных обещаниях, даже когда время пытается их стереть.
В тот вечер я покинул «Маяк», оставив в кармане оба кольца своё и Еленинo. Прогуливаясь по набережной, с солёным ветром в волосах, я ощутил лёгкость, которой не чувствовал годы.
Через неделю я вернулся в «Маяк», но уже не один: со мной были Злата и Анна. Мы сели за тот же столик у окна, смех заменил привычную тишину, которая годами определяла мои визиты.
Тогда я понял, что традицию надо менять. Больше не будет одиноких ужинов, вспоминающих утраченные вещи. Вместо этого я соберу всех,
