28апреля.
Сегодняшний день был как буря, разразившаяся прямо в нашей маленькой кухне. Я, Андрей Петрович, сидел за столом с телефоном в руках, в старой майке с надписью давно забытой группы, глаза отторчали от экрана, а под глазами темные круги, будто я провел бессонную ночь над проектом.
Вика, моя жена, вбежала в кухню, размахивая передо мной листком выписки по банковскому счету.
Ты же сделал роскошный ремонт маме, а теперь требуешь от меня триста тысяч рублей? воскликнула она, гневно размахивая бумагой.
Вика, зачем ты так? Это же наши общие деньги, пробормотал я, не отрываясь от экрана.
Общие? воскликнула она, сев напротив. Андрей, милый, когда ты в последний раз вносил свою часть в наш семейный бюджет? Три месяца назад? Четыре?
Она скрестила руки на груди, её волосы собраны в небрежный хвост, изза которого несколько прядей упали на уставшее лицо. На ней был домашний халат с небольшим цветочным узором подарок от тещи к 8марта.
Я сейчас в отпуске, наконец сказал я, отложив телефон. Ты же знаешь, как живут фрилансеры.
Я знаю, кивнула Вика. Поэтому я не трогала наш «подушку безопасности». А ты? Ты всё потратил на мамин ремонт!
Не всё, возразил я. К тому же, это моя мать, я должен ей помогать.
Ты должен, повторила Вика, её голос стал холоднее. Но я тоже должна? Не я? Не наш будущий ребёнок?
В её глазах вспыхнула тревога. Она достала из кармана халата тест на беременность, положила его на стол.
Это я замер, глядя на две полоски.
Тишина заполнила кухню, где гдето за окном гудел автомобиль, а в саду лаяла собака.
Почему ты не сказал мне сразу? спросил я, голос дрожал.
Я узнала только вчера, хотела тебя удивить, купила уже маленькие пинетки, её голос дрожал от слёз. А утром увидела, что со счёта сняли триста тысяч рублей. Всё, что мы откладывали на первый взнос за квартиру.
Я провёл ладонями по вискам.
Мама позвонила, сказала, что труба лопнула, затопило соседей снизу Я не мог отказать.
Ты мог бы спросить меня, отозвалась она. Мы копили эти деньги два года! Два года я экономила, покупала одежду в секондхендах, отказывалась от отпусков
Мама вернёт деньги, тихо сказал я.
Когда? Как? Она уже на пенсии!
Продает дачу.
Вика рассмеялась, но не от радости.
Дачу? Ту самую, которую она пытается продать уже три года? Андрей, проснись! Твоя мать никогда не вернёт эти деньги, ты это прекрасно знаешь.
Не смей так говорить о моей маме!
И не смей тратить наши деньги без меня!
Мы стояли друг напротив друга, как два боксера в ринге. Вика тяжело дышала, её руки слегка дрожали. Я сжался в кулаки, челюсть напряглась.
Знаешь что, вдруг сказала она, голос стал как сталь. Если ты считаешь, что имеешь право распоряжаться нашими деньгами в одиночку, я тоже приму одностороннее решение.
Что ты имеешь в виду?
Я переезжаю к родителям. Подумать, хочу ли я растить ребёнка с мужчиной, который ставит маму выше своей семьи.
Вика, не говори так
Слова уже ускользали, и я услышал стук двери спальни, шуршание сумок она собиралась. Я остался сидеть за столом, глядя на тест, где две розовые линии начинали размываться.
Квартира родителей Вики находилась в другом конце города, в старом пятиэтажном «хрущёвке», на третьем этаже, окна которой выходили на шумную улицу. Вика стояла у порога с двумя сумками в руках, а её мать, Галина Петровна, небольшая полноватая женщина с тревожными глазами, подошла к ней.
Дорогая, что случилось? спросила она.
Мама, могу я пожить у вас немного?
Конечно, входи! Папа! крикнула она, зовя мужа. Вика уже здесь!
Отец, Сергей Михайлович, большой мужчина с седой бородой, в расстёгнутом свитере и домашних тапочках, вышел к двери.
Вика, где Андрей? спросил он, заметив сумки.
Мы поссорились, папа.
Они обменялись взглядами. Отец взял сумки, обнял дочь за плечи и повёл её в кухню.
Рассказывай, приказал он, усаживая её за стол. Мама, вскипяти чайник.
Вика рассказала всё: о деньгах, о мамином ремонте, о тесте. Отец слушал, иногда вздыхая, мать время от времени вздыхала и качала головой.
Андрей, сынок, вздохнул отец, когда она замолчала. Я же говорил: «Мамина мальчишка». Такой человек должен был бы жить в детском саду, а не строить семью.
Папа, не говори так, попросила Вика.
Что не говорить? продолжал он. Сколько раз я говорил: смотри на него! Он всё время бегает за мамой, покупает ей продукты, меняет лампочки, а теперь ещё и ремонтирует её квартиру за наш счёт
Серьёзно, хватит, вмешалась мать. Видишь, бедная девчонка уже в затруднительном положении!
Я понимаю! воскликнул отец, ударяя кулаком по столу. Триста тысяч! Я всю жизнь зарабатывал, чтобы собрать их!
Вика закрыла лицо руками, пытаясь сдержать слёзы, но они не выходили. Внутри лишь пустота и усталость.
Доченька, ты думала о ребёнке? спросила мать, нежно обняв её.
Не знаю, мама. Мне тридцать два, может быть, последний шанс но воспитывать ребёнка одной
Кто сказал, что ты одна? возразил отец. Мы поможем! Не так ли, дорогая?
Конечно, поможем, кивнула Галина Петровна. Деньгами, воспитанием. Ты не одна, дорогая.
Вика взглянула на родителей: им уже за шестьдесят, пенсионные выплаты едва покрывали расходы.
Спасибо, прошептала она. Подумать мне нужно.
Телефон завибрировал в её кармане Андрей. Она отклонила звонок.
Позвони ему, сказал отец. Не стоит гордиться. Нужно поговорить, разобраться.
Я позвоню завтра, сегодня не время, ответила она.
Снова вибрация. Текст: «Вика, давай поговорим. Объясню всё».
Она выключила телефон и оставила его
