Куда идёшь? спросил Максим, не отрываясь от ноутбука.
В магазин. Хочу тунику, увидела вчера, очень красивая, с вышивкой.
У тебя же шкаф полон. На что трать?
Алёна остановилась в дверях. В голосе мужа не было злобой, лишь холодное раздражение, будто она снова чтото напортачила.
На карте есть немного те деньги, что ты перевёл на день рождения.
Тунику? Лучше бы на продукты потратила. Или на секцию Лёвы.
Она замолчала, как всегда.
Весь путь к ТРЦ её грудь тянула тяжёлой тяжестью. Она шла не по улице, а будто сквозь стеклянный тоннель. Всё сияло: цветущие клумбы, воздушные платья в витринах, детский смех но всё было чужим.
Встреча с Максимом произошла восемь лет назад. Он молодой уверенный стоматолог, открывший свою клинику. Она недоучившаяся дизайнер интерьера, подрабатывающая фрилансером. У него был план: семья, дети, стабильность. Он ухаживал, дарил дорогие подарки, обещал защиту.
Тебе больше не нужно работать, говорил он. Я всё обеспечу.
Сначала это казалось заботой, потом превратилось в правила, а затем в стены.
Сейчас у неё был сын, муж, уютная квартира в центре, но без телефона без слежки. Карты с «ограниченным лимитом». Подруг почти не осталось: «Зачем эти пустышки, Алёна? Время теряешь».
Самое главное у неё не было голоса. Она забыла, чего хочет. Максим всегда знал лучше.
В кафе она зашла случайно, просто хотела выпить кофе. Маленькая галерея рядом с парком: приглушённый свет, тишина, запах краски. На стенах живопись мягких, глубоких тонов. Лицо женщины в окне, старый портрет кота на подоконнике, улица под дождём
Нравится? раздался голос за спиной.
Она обернулась.
Простите Вы это ваши работы?
Перед ней стоял мужчина в джинсах, с краской на пальцах, лёгкой бородкой. Глаза синие, как акварельные пятна в его картинах.
Алёна? прищурился он. Ты Алёна Чистякова?
Она вздрогнула.
Лев?
Это был он. Её бывший, художник. Когдато они почти два года встречались, мечтали о выставках, о поездках в СанктПетербург, ночевали на полу с чашкой лапши и разговорами до утра. Разошлись, когда она ушла к Максиму, полагая, что выбирает стабильность.
Они сели за стол, Лев принёс простой кофе без пенки, но тёплый.
Ты совсем не изменилась, сказал он.
Я изменилась, выдохнула Алёна. Слишком.
Разговор лился, будто восемь лет не прошло. Алёна смеялась, сначала неловко, потом свободно. Он рассказывал о мастерской, поездках в Грузию, выставке в Самаре.
А ты? Как живёшь? спросил он.
Она хотела сказать: «Я счастлива», но слова застряли.
Нормально. Сын, муж, живём в центре. Всё как в учебнике.
Рисуешь?
Нет.
Почему?
Нет времени и смысла.
Ты же раньше горела этим, Алёна. Рисовала даже в маршрутке.
Она отвернулась.
Сейчас другое время.
Дома Максим был как обычно.
Где была? Почему не отвечала?
Телефон сел, соврала она.
А если с Левом чтото случилось?
Всё в порядке.
Ты с кемто встречалась? голос стал металлическим.
Заходила в галерею, посидела, встретила знакомого.
Знакомого? Кого?
Друга.
Мужчину?
Алёна сжала зубы.
Да, художника. Просто поговорили.
Максим молча вышел из комнаты. Через час заблокировал её карту.
На следующее утро исчез ноутбук.
Я решил, что тебе не надо сидеть в интернете, займись домом.
Вечером Алёна достала старую коробку с карандашами, попыталась нарисовать лицо, получилась неудача, стерла, начала заново. Рука дрожала, но в груди впервые за годы вспыхнуло ощущение свежего воздуха.
Она и Лев начали переписку, иногда встречались в той же галерее. Он приносил листы, она снова рисовала, не уверенно, но с душой и тишиной внутри.
Алёна, ты как будто возвращаешься, сказал он однажды. Тебе надо уходить.
Не так просто. У меня ребёнок, нет денег, друзей нет.
Я помогу. Ты не одна.
Максим начал ощущать, что теряет контроль.
Слышал, ты опять с тем художником? в его голосе проскользнула злость.
Это моё дело, спокойно ответила Алёна.
Моё? Ты живёшь в моём доме, на мои деньги, в моём платье ходишь.
Я не твоя вещь.
Нет? Тогда вали. Прямо сейчас. Без сына, без вещей.
Она молча пошла в спальню, открыла сообщение Лева: «Если решишь уйти просто скажи».
Ночью, пока Максим спал, она собрала документы, альбомы, Леву футболку, которую он подарил, и ушла.
В квартире Лева было мало мебели, но светло. Он накрыл её пледом, подал горячий чай, ничего не спросил.
Утром отвезу к юристу, в банк, всё оформим.
Спасибо, прошептала она. Я думала, что сломана, а оказалось просто спала слишком долго.
Два месяца спустя Алёна сняла квартиру, нашла работу в художественной студии помощницей, её проекты начали замечать. Лев не торопил, просто был рядом.
Максим посылал угрозы, умолял, снова угрожал, но уже было поздно. Алёна написала заявление в полицию, суд вынес частичную опеку над сыном, пока дело решается. Она не сдавалась.
В галерее прошла выставка начинающих. Один акварельный портрет показывал женщину в клетке, держась за решётки, а за ней свет. Картина называлась «Бархатная клетка».
Алёна стояла рядом, наблюдая, как люди подходят, шепчутся.
Это ты? спросила женщина с короткой стрижкой.
Это я.
Сильная, ослепительная, настоящая.
Алёна улыб
