После 47 лет брака мой муж вдруг объявил, что хочет развестись. Его слова стали для меня ударом, от которого до сих пор не могу прийти в себя.

Когда-то мы клялись друг другу в вечной верности — и в радости, и в горе. Прошли вместе через болезни, воспитание детей, денежные затруднения и радости, которые, казалось, только крепче связывали нас. Но в один обычный сентябрьский вечер всё это перечеркнул один короткий разговор.

Я ставила на стол чашки с чаем, когда услышала его голос. Спокойный, будто отстранённый:

— Лида, надо поговорить.

Я насторожилась. Такие фразы редко сулят что-то хорошее. Но то, что он сказал дальше, ошеломило меня:

— Я хочу развода.

Мир будто перестал существовать. На секунду мне показалось, что пол качается под ногами. Я уронила ложку и, едва переводя дыхание, выдавила:

— Ты… серьёзно?

Он смотрел на меня так, будто решал, какой диван купить, а не разрушал нашу жизнь:

— Ну, Лидия Николаевна, — усмехнулся он, и в этой усмешке было что-то чужое, — ты же не скажешь, что это неожиданность?

Я онемела. Всё во мне противилось происходящему. А он продолжал, будто давно отрепетировал:

— Мы оба понимаем: между нами ничего не осталось. Нет той страсти, что была раньше. Всё стало обыденностью. Я не хочу доживать в этой серой тишине. Хочу свободы. Может, даже снова влюбиться. Почему бы не испытать те чувства, о которых мы давно забыли?

Каждое его слово резало, как нож. Как он мог? Как мог говорить о нашей жизни, о годах, полных любви и заботы, так… легко?

Перед глазами мелькали воспоминания: как вместе строили дачу, как встречали Новый год с детьми и внуками, как он держал мою руку во время родов… Для него всё это теперь было просто страницами из старого альбома, которые он хотел поскорее перелистнуть.

Я стояла, будто в оцепенении, не веря, что этот седой человек напротив — тот самый Игорь, с которым мы прожили столько лет, клялись в вечной любви.

— Почему сейчас? — прошептала я. — Почему после всех этих лет?

Он лишь пожал плечами:

— Понял: если не сейчас, то уже никогда. Не хочу умирать с мыслью, что прожил не свою жизнь.

Меня накрыла волна гнева и боли. А как же я? А дети, внуки, наш дом, праздники, планы? Разве он один был в этом браке? Почему теперь только его желания имеют значение?

Но его решение было уже принято. Я видела это в его глазах — тех самых, в которые когда-то без памяти влюбилась.

В ту ночь я не спала. Искала тот момент, где мы свернули не туда. Может, в вечной суете — дом, работа, дети — потеряли друг друга? Может, я слишком верила, что наша любовь нерушима?

А может, он всегда мечтал о другой жизни… без меня?

Боль сжимала грудь, словно железный обруч. Я чувствовала себя преданной. Униженной. Выброшенной за ненадобностью.

47 лет. Почти полвека. И теперь для него это лишь цепь, с которой он рвётся на волю.

На следующий день Игорь ушёл, захватив чемодан. Даже не обернулся, закрывая дверь. А я осталась стоять посреди опустевшей квартиры, которую мы когда-то обустраивали вместе, и понимала: рушится всё, что было моим домом.

В тишине, которую нарушало лишь моё тяжёлое дыхание, я осознала: теперь мне придётся начинать всё заново. Одна.

Прошло несколько недель. Постепенно привыкаю к одиночеству. Иногда накатывает страх: что делать с домом? Как объяснить детям и внукам? Как жить дальше?

Но где-то в глубине души теплится слабая надежда. Может, в этом есть какой-то смысл? Может, ещё не всё потеряно? Может, это шанс начать новую жизнь, где я наконец смогу подумать о себе, а не только о других?

Не знаю. Пока просто учусь снова дышать.

Что поняла за это время:

— Никто не обязан любить нас вечно. Даже если клялся.

— Наше счастье не должно зависеть от другого человека.

— Важно помнить о себе. Даже в браке. Даже в любви.

И, может быть, когда-нибудь я снова научусь доверять. Хотя бы себе.