Над хромой уборщицей смеялись в баре, но подошёл состоятельный гость и пригласил её к себе в дом
Сорок пятый этаж. Вид на Москву, озарённую огнями, растекается за стеклом, будто река расплавленного золота. Снизу, из глубин, доносятся отголоски жизни шум, суета, мечты, разбитые надежды. А здесь, наверху, в кабинете из тёмного дерева и хромированных деталей, царит тишина. Тишина, пропитанная успехом. Тишина, давящая на грудь.
Дмитрий стоял у окна, руки в карманах, взгляд гдето между небом и асфальтом. Он рассматривал город, как собственное поместье. Всё, что он видел, было результатом двадцати лет упорства, бессонных ночей, холодных расчётов и жёстких решений. У него было всё: миллионы рублей на счетах, бизнес в топе отрасли, квартира с видом на Кремль словно трофей. И даже невеста Кристина, с безупречными чертами лица, идеальными формами и такой же бездной внутри.
Их отношения? Не любовь. Не страсть. Это была инсталляция. Выставочный проект под названием «Жизнь успешного человека». Красивые фотографии в Инстаграм, светские рауты, бриллианты, награды, лестные речи. Всё на высшем уровне. Но внутри пустота. Глухая, звонкая, всепоглощающая скука. Как будто он уже прожил свою жизнь и теперь лишь повторяет её на автопилоте.
В тот миг, когда душа готова была сдаться, когда казалось, что уже ничто не способно удивить, зазвонил телефон. Не корпоративный, не деловой. Личный. Мелодия, которую слышат лишь трое на всём белом свете.
На экране имя: Андрей Славин.
Дмитрий не слышал его пятнадцать лет. Пятнадцать лет с тех пор, как они закончили школу и каждый пошёл своей дорогой. Ктото к мечтам, ктото к выживанию. А ктото, как Дмитрий, к власти.
Алло, ответил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно, будто он не ждал этого звонка всю жизнь.
Дима! Это я, Андрей! голос Андрея проскочил сквозь годы, как весенний ветер. Живой, бодрый, настоящий. Мы решили собрать выпускников! Двадцать лет, Дима! Двадцать! Приедешь?
И будто ктото включил свет в тёмной комнате, Дмитрий ощутил внутри дрожание. Не радость. Не ностальгию. А тоску за простым, за настоящим. За теми, кто знал его не по бизнесрейтингам, а по тому, как он плакал, когда умер его пёс, или как лгал учительнице, чтобы не поставить двойку лучшему другу.
Он разговаривал с Андреем десять минут. Узнал, что тихая Анна теперь мать пятерых детей, живёт под Москвой и печёт такие торты, что соседи приезжают за сто километров. А про Елену их школьную любовь, умницу, красавицу с печальными глазами и лёгкой хромотой ничего не знали. «Пропала. Как в воду канула», вздохнул Андрей.
Дмитрий повесил трубку и впервые за долгое время ощутил желание увидеть их всех. Не ради показухи. Не ради статуса. А просто чтобы вспомнить, кто он есть на самом деле.
Он решил взять с собой Кристину. Пусть увидят, какую королеву он завоевал. Пусть позавидуют. Эта мысль была мелкой, тщеславной, но искренней. Он улыбнулся и поехал к ней.
Такси мчалось ночными проспектами, а Дмитрий репетировал сцену: дверь, объятия, её восхищённый крик, шелест платья, разговоры о том, как она появится на встрече, чтобы затмить всех.
Но реальность не любит сценариев.
Он открыл дверь своим ключом и сразу увидел чужие кроссовки. Дешёвые, кричащие, размер сорок третий, бросаные, как мусор. Как будто их владелец знал: «Он здесь хозяин».
Сердце сжалось. Не от ревности. От разочарования.
Он прошёл дальше. Тишина. Лишь из спальни доносился смех низкий, довольный, мужской, и её лёгкий, игривый.
Он толкнул дверь.
На шёлковых простынях, которые он выбирал в Милане, Кристина лежала в объятиях молодого юноши. Юного, безумного, с лицом, мгновенно искривившимся от страха.
Дима! Это не то, что ты думаешь! Он он заставил меня! вскричала она, натянув покрывало.
Дмитрий рассмеялся. Не злой, не громко, а просто выпустил смех, высвобождая боль, фарс, ложь.
Он ожидал крик, яростный, разбитую мебель. Вместо этого кристальная тишина. Как будто внутри него открылась пустота, куда вытекли все чувства.
Заставил? спросил он, глядя на дрожащего любовника. Пистолетом? Или пообещал не ставить лайк под твоим селфи?
Он окинул комнату: разбросанная одежда, опрокинутый бокал, их растерянные лица. И сказал, холодно, чётко, как приговор:
Всё. Конец. И не забудь: через три дня оплата за квартиру. Надеюсь, твой «герой» сможет её покрыть.
Он вышел, не оглядываясь.
В лифте достал телефон. Один клик и карта Кристины, привязанная к его счёту, исчезла.
Машина поехала, но он не ехал домой. Он просто ехал. Куда не знал. Главное уйти от этой фальши, от боли, от ощущения, что всё, во что он верил, обман.
Он остановился у первого же ресторана «Империя». Роскошный, пафосный, с швейцаром в смокинге и светом, слепившим глаза.
Виски. Двойной. И бутылку, крикнул он официанту, упав в угол зала.
Пил, не закусывая. Стакан за стаканом. Боль не исчезала, но становилась тупой, вязкой. Как будто он уже не человек, а статуя в музее собственного падения.
Через час он пошёл в туалет, а по
