Ты же потратил наши сбережения на шикарный ремонт мамы, а теперь требуешь от меня триста тысяч рублей? воскликнула Алёна, размахивая распечаткой банковских операций перед лицом мужа.
Андрей сидел за кухонным столом, уткнувшись в телефон. На нём была старенькая майка с логотипом давно забытой рокгруппы, а под глазами темные круги, а борода росла неравномерно явный признак бессонных ночей.
Ты зачем начинаешь? Эти деньги же наши общие, пробормотал он, не отрываясь от экрана.
Общие? тяжело выдохнула Алёна, села напротив. Скажи, Андрей, когда ты в последний раз вносил свою часть в семейный бюджет? Три месяца назад? Четыре?
Она откинулась в кресле, скрестив руки на груди. Волосы собраны в небрежный хвост, несколько прядей упрямо торчали, обрамляя уставшее лицо. На ней был домашний халат с мелким цветочным узором подарок тещи к 8 марта.
Я сейчас без заказов, наконец поднял глаза Андрей. Ты же знаешь, как живут фрилансеры.
Я помню, кивнула Алёна. Поэтому я не трогала наш «запас на черный день». А ты? Ты всё выложил на ремонт маминой квартиры!
Не всё, возразил он. К тому же она моя мать, я обязан помогать.
Обязан, повторила Алёна. Но я же не обязана? Не для меня? Не для нашего будущего ребёнка?
Андрей замер, глядя на жену с открытым ртом.
Какой ребёнок?
Алёна, не произнося ни слова, вынула из кармана халата тест на беременность и положила его между ними.
Этот.
В кухне нависла гнетущая тишина. Снаружи гудел проезжающий автомобиль, в дворе лаяла собака. Андрей смотрел на полоску, будто на замедляющийся бомбу.
Почему ты не сказала сразу? наконец вырвалось у него.
Вчера вечером я узнала. Хотела удивить тебя, даже купила крошечные ползунки голос её дрожал. А утром увидела, что со счёта сняли триста тысяч рублей. Всё, что копили на первый взнос в собственную квартиру.
Андрей потёр виски ладонью.
Мама позвонила, сказала, что сломалась труба, вода затопила соседей снизу Я не мог отказать.
Ты мог бы спросить меня, отозвалась Алёна. Ты бы не согласилась, если бы знала, что это наши деньги.
Мы копили два года! вспылила она. Я экономила, покупала одежду в секондхендах, отказывалась от отпусков
Мама вернёт деньги, пробормотал Андрей.
Когда? Как? Она на пенсии!
Продаст дачу.
Алёна громко рассмеялась, но в смехе не было радости.
Дачу? Ту самую, которую она пытается продать уже три года? Андрей, проснись! Твоя мать никогда не отдаст эти деньги, ты это прекрасно знаешь.
Не смей так говорить о моей маме!
И не смей тратить наши деньги без меня!
Они стояли друг напротив друга, как бойцы в ринге. Алёна тяжело дышала, руки слегка дрожали. Андрей стиснул кулаки, челюсть напряглась.
Если ты считаешь, что имеешь право распоряжаться нашими деньгами в одиночку, холодно произнесла Алёна, то я тоже приму решение в одностороннем порядке.
Что ты имеешь в виду?
Я переезжаю к родителям. Подумать, хочу ли я растить ребёнка с мужчиной, который ставит маму выше своей семьи.
Алёна, не говори так
Но она уже выходила из кухни. За дверью раздался хлопок: она собирала вещи.
Андрей остался сидеть за столом, глядя на тест. Две розовые линии расплывались в его глазах.
Квартира родителей Алёны располагалась в старой пятиэтажке в Южном районе Москвы, на третьем этаже, окна выходили на шумную улицу. Алёна стояла у входа с двумя сумками, а мать, короткая и пухлая женщина с добрым лицом, смотрела на неё тревожно.
Доченька, что случилось? спросила Галина Петровна.
Мама, можно я поживу у вас какоето время?
Конечно, входи! Папа! крикнула она, зовя отца из глубины квартиры. Алёна пришла!
Отец вышел высокий мужчина с седой бородой, в растянутом свитере и тапочках.
Алёша? Где Андрей? спросил он, заметив сумки в её руках.
Мы поссорились, папа.
Родители переглянулись. Мать взяла сумки, отец обнял дочь за плечи и повёл в кухню.
Рассказывай, приказал он, усаживая её за стол. Мама, кипятить чайник.
Алёна рассказала всё: о деньгах, о ремонте маминой квартиры, о тесте. Родители слушали, мать иногда вздыхала и качала головой.
Ох, Андрюша, Андрюша, вздохнул отец, когда она закончила. Я же говорил: мамина мальчишка. Такой человек не может построить семью.
Папа, не говори, устало попросила Алёна.
Что не говорить? продолжил он. Сколько раз я говорил: смотри на него! Он всё время делами маму обслуживает: продукты покупает, лампочки меняет, а теперь ещё и ремонт платит нашими деньгами
Серьёзно, хватит, вмешалась мать. Видишь, бедная девчонка уже в отчаянии?
Я вижу! воскликнул отец, ударяя кулаком по столу. Триста тысяч! Я полжизни трудился, чтобы их заработать!
Алёна закрыла лицо руками. Слёзы не шли, лишь пустота и усталость наполняли её.
Доченька, ты думала о ребёнке? спросила мать, обнимая её.
Не знаю, мам, мне тридцать два, может, последний шанс Но растить ребёнка одной
Кто сказал, что ты одна? возразил отец. Мы поможем! Не так ли, дорогая?
Конечно, поможем, кивнула Галина Петровна. Деньгами, воспитанием. Ты не одна, милочка.
Алёна посмотрела на родителей: им уже за шестьдесят, а их пенсии едва покрывают расходы. Что они могут дать?
Спасибо, прошептала она. Подумать надо.
Телефон завибрировал в её кармане. Андрей. Алёна отклонила звонок.
Пусть звонит, сказал отец. Гордость не нужна. Нужно поговорить, всё уладить.
Я позвоню завтра. Не сегодня.
Телефон снова вибрировал. Сообщение: «Алёна, давай поговорим. Я всё объясню». Она выключила телефон и положила его на стол.
Мама, можно я лягу? Голову крутит.
Конечно, конечно! Пойдём, я заправлю твою кровать.
Комната напоминала её детскую: обои с маленькими розами, стол у окна, кровать с железными прутьями, только вместо плакатов любимых певцов здесь теперь вышивка мам
