Татьяна Александровна пытается понять, что именно ей подарили. Олег, её зять, приглашает её «заглянуть» к себе на барбекю. Пока дым поднимается от решётки, а мясо шипит, он не спеша протягивает ей набор ключей.
Сначала она улыбается, полагая, что это шутка. Олег, спокойный, уверенный, обычно сдержанный, произносит:
«Это теперь твоё. Дом, участок, беседка всё официально. Хотел просто сделать приятное».
Олег не любит громкие жесты и помпезные речи. Он говорит так, будто не покупал дом, а лишь «спас» его от запустения, отдал его своей тёще, пока он пустует.
Татьяна молча крутит ключи в ладони. Они лёгки, почти как игрушка, но ощущение тяжёлое. Сердце ли радуется, или же вновь всплывает вопрос: что мне теперь делать с этим подарком?
В машине её дочь Лариса светится от счастья:
«Мам, теперь ты богата! Лужайка, клумбы, розы! А дом как со сцены!»
Но через мгновение добавляет:
«Но в этом году я, наверное, не смогу приехать. Беременность тяжёлая. Ты пока одна, не дай дому простаивать! Отдохни там».
Утром Татьяна, всё ещё не веря происходящему, отправляется в дачу. Дорога долгая: электричка, автобус, пешком. Подойдя к воротам, слышит знакомый скрип и останавливается. Перед ней идеальная лужайка, аккуратные дорожки, свежий воздух. Она стоит посреди участка, не веря, что всё это теперь её.
Два окна с белыми занавесками, кованая веранда, деревянные качели под берёзой, крыжовник в углу и в центре клумба с молодыми ростками. Дом будто вышел из старой сказки. И главное тишина. Ни машин, ни телевизора, только шуршание листьев и пение птиц.
Татьяна заходит внутрь, проводит пальцем по спинке стула, вдыхает аромат древесины и трав. На кухонном столе стоят банки с мёдом и сухофруктами, в холодильнике бутылка молока. В спальне чистое постельное бельё, в ванной новое мыло с лавандой. Всё выглядело так, будто Олег вложил душу, без лишних слов и помпезности.
Вечером она не включает телевизор, садится на веранду, пьёт чай и наблюдает, как закат окрашивает облака в розовый. Впервые за долгое время в её душе появляется покой, как будто жизнь останавливается в нужном месте.
Через несколько дней она выкладывает в соцсети пару фотографий: закат, чашка чая, зелёная веранда. Подпись короткая:
«Уют может быть разным. Иногда так».
Неожиданно звонит дальняя родственница Люба, с которой они давно не общались:
«Танюша! Видела твои фото! Это твоя дача? Ой, как красиво! Твой зять подарил? Не верю! Надо встретиться! Давно не виделись!»
Татьяна пытается отвечать вежливо, но Люба уже мчится, как торнадо:
«Мы с Юрой приедем на выходные! Шашлык, вино, хорошее настроение что может быть лучше?»
Отказаться невозможно.
В субботу звонок в дверь объявляет их приход. Люба врывается первой, с улыбкой, сумками, бутылкой водки и голосом, который мог бы разбудить весь район:
«Ох, Таня, как здесь красиво! Как в кино! Счастливчик!»
Юрий, её муж, проходит почти незаметно, садится на скамейку, молча потягивает, уткнувшись в телефон. Люба болтает обо всём подряд соседи, работа, как тяжело жить с «особенным» человеком.
Татьяна, словно в тумане, ставит стол, наливает ещё шашлыка, сама почти не ест. После еды Юрий, всё ещё в грязных сапогах, спускается на её кровать, не говоря ни слова. Вечер заканчивается, а она остаётся одна среди пятен кетчупа, разбросанных салфеток и пустых бутылок. Утром тяжесть давит на грудь, дача уже не кажется райским уголком.
Она замечает, что исчезли сыворотка, банка варенья и пакет молока «запас», который оставила. Понимает, что гости не только остались, но и унесли часть её уюта, оставив лишь усталость.
В последующие дни она не отвечает на звонки Любы. Однажды, в разгар обеда, телефон звонит вновь, но голос на том конце серьёзен:
«Танюша, приезжаем с девчонками! С детьми. Юрия не берём. Ты не против?»
«А дети какие?»
«Восемь и десять лет, милые малыши! Ты их присмотришь, а мы будем у гриля!»
Отказать ей не получается, хотя внутри всё протестует.
В субботу ворота открываются, дети бросаются в сад, один сразу к клумбе, второй рвёт цветы, крича, что они «воняют», и бросает лепестки. Мать, занятая болтовнёй с Любой, отмахивается:
«Не шумите, тётя Таня не любит крика».
Татьяна чувствует, как сжимается грудь от стыда и беспомощности, хочется исчезнуть.
Остаётся только пустая кухня, пустые стулья и тишина, уже не «уютная». После гостей остаются крошки, пятна, выдавленные участки на газоне, вмятины в подушках. Она всё убирает, моет полы, распыляет лавандовый спрей, будто пытаясь вернуть прежний покой.
Но в воздухе всё ещё чувствуется чужая энергия, и Татьяна задаётся вопросом: стоит ли возвращаться сюда? Может, лучше оставить дом пустым, чтобы он не нарушал её покой?
Через два дня звонит Люба вновь:
«Танюша! Мы снова хотим к тебе, только вдвоём, без детей. Девичник, шашлык»
«Мы уезжаем в город по делам, я занята», отвечает Татьяна.
«Муж? Ты действительно вышла замуж?»
«Дмитрий Николаевич. Пока никому не объявляем, всё случилось быстро», говорит она.
«Серьёзно? Он такой мрачный?»
«Он надёжный», отвечает Татьяна, чувствуя, как внутри появляется тепло. Она впервые отказывается поддаваться.
В тот же день в соцсети появляется новая фотография: она и Дмитрий на веранде, чай, клубника, тишина. Подпись: «Медовый месяц. Телефон выключен». Комментарии разлетаются: одни радуются, другие завидуют. Татьяна лишь лайкает, иногда улыбается, и всё.
Суббота наступает спокойно. Атос беззаботно жует траву, Дмитрий точит нож, Татьяна поливает цветы. В полдень снова раздаётся стук:
«Таня
