Ну что, нашто опять уехал?! Татьяна Петровна суетливо раскладывала на столе кремовые пирожные, украшенные розочками из масляного крема. Чай пить будем или наливку попробуем?
Мамочка, какая наливка с утра? Людмила покачала головой, но глаза её заблестели. Впрочем, по чутьчуть можно, ведь случай особый.
Ещё бы не особый! всплеснула руками Татьяна Петровна. Господи, полгода целых не видела доченьку!
Я, стоя у окна, закатил глаза, но, к счастью, ни тёща, ни жена этого не заметили. С самого раннего утра мы с Людмилой ехали из Москвы в небольшой провинциальный городок. Она чтобы увидеть мать, которую давно не видела, я чтобы выполнить мужской долг. Татьяна Петровна встречала нас, словно блудных детей, вернувшихся в родное гнездо. Объятия, поцелуи, охи и ахи
Мамочка, я вам сувениры привезла, Людмила копалась в сумке.
Да погоди ты с сувенирами, дай на тебя посмотрю! Ваня, ты её кормишь вообще? Она у тебя как тростиночка!
Я снова закатил глаза и выдавил улыбку:
Кормлю, конечно. Три раза в день, по расписанию, как положено.
Шутник! тёща ткнула пальцем в мою сторону. А сам-то, я вижу, не худеешь. Да ладно, раз любимый зять приехал, давай всётаки наливку достанем!
Тётка отправилась на кухню, а Людмила наклонилась ко мне и шепнула:
Ваня, ну хоть сейчас не начинай! Неделю всегото, потерпи уж
Неделю?! я чуть не поперхнулся. Мы же говорили о выходных! Сегодня суббота, завтра воскресенье, и всё, домой!
Дорогой, ну как же Мама так ждала, готовилась, столько всего планировала, на глазах у Людмилы заблестели слёзы. Ты ведь можешь и удалённо поработать, сам говорил.
Я тяжело вздохнул. Знал, что спорить бесполезно. Если в обычной жизни Людмила была мягкой, то рядом с матерью она перенимала её твёрдый характер.
Люда, я бы мог и выпить, но у нас с твоим благоверным другие планы, раздался бас из коридора, и на пороге появился Николай Степанович отчим Людмилы. Зятёк, собирайся, на рыбалку пойдём!
Я встрепенулся и от возможности избежать тесного общения с тёщей, и от перспективы провести время с Николаем Степановичем, который, в отличие от жены, был простым и понятным человеком.
С удовольствием! даже ладони потёр от предвкушения.
Ой, да какая рыбалка?! тёща вернулась с подносом, где красовалась пузатая бутылка янтарной водки и маленькие хрустальные рюмочки. Им же отдохнуть надо с дороги!
Мать, лучший отдых смена деятельности, невозмутимо ответил Николай Степанович. Мы недалеко, на пару часов. Люда тебе поможет тут со всем справиться, а к обеду вернёмся, как штык!
Я никогда не думал, что буду так благодарен отчиму жены. Но, как выяснилось, радовался я рано.
Нет уж, дорогой, сейчас посидим, выпьем, я их расспрошу обо всём, а потом куда хочешь иди, хоть на Северный полюс, Татьяна Петровна расставила рюмки и, ожидая, посмотрела на меня.
Ну всё, мать, командуй без меня, Николай Степанович тяжело вздохнул и, подмигнув мне, тихо добавил: Ничего, парень, прорвёмся. Я после обеда с ними тоже не останусь!
И вот мы сидели за круглым столом, покрытым старой, но удивительно белой скатёркой. Я старался улыбаться, но с каждой минутой это давалось всё труднее.
А помнишь, доченька, как ты в пятом классе стих на праздник учила? тёща уже перешла к воспоминаниям.
Мамочка, конечно, помню, улыбнулась Людмила. Я даже первое место заняла тогда
Не первое, а второе! сразу поправила её мать. Первое досталось Верке Самохиной, потому что её мать дружила с директором.
«Началось», подумал я, отпивая водку, которая, к моему удивлению, оказалась довольно приятной. Мысленно сосчитал до десяти, как советовал мне психологдруг из института, с которым мы часто обсуждали непростые отношения с тёщей.
Тётка тем временем перешла к следующему воспоминанию:
А когда ты в институте училась, помнишь, я тебе юбочку сшила? Сиреневую, в складку
Помню, мамочка, кивнула Людмила. И кофточку к ней белую с вышивкой
Не белую, а кремовую! снова поправила мать. Ты что, дочка, совсем память растеряла? Вот что значит в Москве живёшь, всё важное забываешь!
Я мысленно сосчитал до двадцати, но это мало помогало. Обратил внимание, что Николай Степанович както незаметно взял газету и прикрылся ею, делая вид, что поглощён новостями, хотя газета была перевёрнута вверх дном.
А всётаки, когда вы мне внуков подарите? внезапно, без предисловия, спросила тёща, и я чуть не поперхнулся.
Мамочка, мы же говорили уже Людмила покраснела. Сначала хотим на ноги встать крепче, квартиру расширить
Дада, в наше время тоже сначала о материальном заботились, а потом о детях, перебила её Татьяна Петровна с лёгкой иронией. Так никаких внуков не дождёшься в таком темпе!
Хорошие вещи стоит подождать, неожиданно для себя вмешался я.
Тёща бросила на меня неодобрительный взгляд:
Вам, мужчинам, что? Вы в шестьдесят лет можете отцами стать! А женщине природой сроки отведены!
Так Люда только двадцать семь, спокойно ответил я. У нас ещё много времени.
Много времени? Татьяна Петровна даже руками всплеснула. Да я в её возрасте уже давно матерью была! Людочке было три года, когда мне было двадцать восемь!
Я хотел возразить, что времена изменились, но Николай Степанович шумно сложил газету и встал:
Ну что, зятёк, пойдём на свежий воздух, пусть они тут о своём, о женском
Вот именно! тут же подхватила тёща. Идите, идите! А у нас с Людмилой серьёзный разговор.
Выходя из дома, я поймал умоляющий взгляд жены
