Мы тогда тщательно спрятали только что купленный дачный коттедж от родственников. Всё требовалось привести в порядок сразу же: схватить лопаты, начать копать в саду, ведь они уже не собирались приходить.
Внезапный звонок разорвал утреннюю тишину, и я, Наташа, подпрыгнула от неожиданности. На экране высветилось имя: «Тётя Люба».
«Наташенька!» радостно прозвучал голос с другой стороны провода. «Ты представляешь, мы едем к тебе в дачу!»
Кофе, который я держала в руке, почти замёрз в воздухе. Тётя Люба была той, кто три месяца жил у нас в квартире, пока я с мужем, Витей, делали ремонт в своей собственной. За те три бесконечных месяца она задавала вопросы типа: «Почему у вас нет этого?» или «А почему так делают?», а потом бросала свои фирменные реплики: «В моё время».
«Как вы собираетесь? Кто мы?» прерываю я, пытаясь собрать мысли.
«Мы едем с подругами! На неделю отдохнём», ответила тётя, и в трубке раздался звон бокалов. «Что? Мы же семья!»
Слово «семья» для тёти Любы всегда было волшебным ключом, открывающим любые двери. После эпизода с квартирой мы с Витей решили не раскрывать никому о нашем дачном уголке, но, видимо, ктото из доверенных людей проговорился и даже назвал адрес.
«Тётя Люба, мы не можем», пыталась я возразить, пытаясь удержать голос.
«Мы уже в поезде! Скоро будем», бодро перебила её тётя.
Разговор прервался коротким сигналом. Сердце заколотилось сильнее. Я набрала Витю:
«Витя, тётя Люба и её подруги уже в пути».
«Боже, опять», вздохнул он. «Не можешь просто не открывать дверь?»
«Они не уйдут, а подождут у забора и будут стыдить нас перед соседями. Помнишь, как в квартире? «Любимая племянница выгнала свою тётю на улицу!»», ответила я, поправляя фартук.
К обеду тётя Люба с тремя подругамисестрамидвоюродками уже захватили кухню. Веранду, где я утром наслаждалась одиночеством, заполнили чемоданы чужих людей. Холодильник пополнился не только нашими заготовками, но и чужими продуктами, а рядом аккуратно стояли бутылки вина.
«Наташа, где полотенца?», крикнула из ванной средняя сестра Люда.
«И туалетную бумагу принеси!», добавила младшая Катя.
«Шампунь у тебя какой странный», ворчала старшая Вера, нюхая флакон с лавандовым ароматом. «Дай мне нормальный!»
Я сжала кулаки так, что ногти врезались в ладони. Мой шампунь был личным, особенным, не предназначенным для толпы гостей. Похоже, пришло время научиться говорить «нет», даже если речь идёт о родственниках.
«Тётя Люба, как же вы здесь уютно устроились! Участок просторный, баня есть Почему не сказали? Мы ведь семья!», воскликнула тётя, устраиваясь в плетёном кресле, которое мы с Витей привезли из Италии.
«Именно поэтому», тихо произнесла я, но в голосе уже слышалась сдержанная эмоция.
«Чточто?», притворилась тётя, поднося руку к уху. «Не расслышала».
«Именно потому!», голос мой вспыхнул криком. «Вы те родственники, которые считают, что могут появиться без приглашения, занять всё пространство и пользоваться всем, что нам принадлежит!»
«Наташенька!», почти вскочила тётя, готовясь защищаться. «Как ты смеешь»
«Вот именно так!», горячо вырвалось у меня. «Помнишь, как в квартире? «Я просто на неделю останусь!» а получилась три месяца! Каждый день упрёки, указания, как жить, что менять»
В этот момент в дверь вошли «девчонки» ктото с полотенцами, ктото с бокалами вина, и с удивлением наблюдали за происходящим.
«Всё равно мы скоро уедем в отпуск», попыталась я говорить спокойно, но голос дрожал. «Билеты уже куплены».
«Не переживайте, мы справимся сами», отмахнулась тётя, возвращаясь в своё кресло. «Отдыхайте!»
«Нет», ответила я, чувствуя, как колени дрожат, но голос остаётся твёрдым. «Вы не останетесь здесь ни на неделю, ни сейчас. Это наш дом, и мы хотим уединения».
Тётя Люба, кажется, не услышала или притворилась, что не поняла.
Три дня тянулись, как три бесконечных дня напряжённого гостеприимства. Утром незнакомые голоса в кухне, днём бесконечные замечания: «Почему у вас так?», «У других всё иначе». Вечерами гитары звучали до полуночи, не щадя соседей. Мои пионы почти завяли от того, что их никто не поливал. Игрушки Миши исчезли с веранды «на пути к отдыху». Кот даже перебрался к соседям, спасаясь от постоянного шума.
Но на четвёртое утро я сказала твёрдо, ставя чемоданы перед родственниками:
«Тётя Люба, сегодня вам нужно уехать».
«Что значит «нужно»? Мы же договорились всего на неделю», резко ответила она, отложив бокал.
«Нет, мы ничего не соглашали. Вы просто решили за нас, как в квартире. Хватит. Наши билеты на завтра, а вещей ещё много», сказала я.
«Как ты смеешь?!», вскочила Вера.
«Мы родственники, я понимаю», горько улыбнулась я. «Но быть родственниками не значит влезать в чужую жизнь, не спросив разрешения».
«А что плохого в коротком визите?», фыркнула Люда.
«Короткий визит? Вы не гости, а захватчики. Вы приказываете, критикуете, меняете порядок Знаете, сколько раз я плакала в той квартире, когда вы жили там три месяца?»
Тётя Люба замерла, держась за бокал:
«Наташа, мы ничего плохого не имели в виду»
Вспомнилась мне та сцена, будто вчера: стук в дверь, плачущая тётя Люба на пороге: «Наташенька, я только на ремонт заехала! На неделю!» А неделя превратилась в три долгих месяца.
Сначала всё выглядело забавно. Тётя обещала остаться всего на несколько дней, а мы толькочто обжили новую квартирудвухкомнатку в тихом районе, кажд
