Бабушка раскрыла внукам правду: проверка, сорвавшая маски
Ольга была единственной, кто навещал бабушку Людмилу Степановну без напоминаний. Её родители, вечно пропадавшие на работе, с детства оставляли девочку у старушки, особенно когда уезжали в командировки. Старший брат Олега жил иначе — его холили, лелеяли, прощали любые шалости.
Но Ольга привыкла пробиваться сама. Рано поступила в институт, жила в общаге, потом сняла крохотную комнатку, вкалывая на двух работах. С родителями — вежливый холод, с братом — натянутое молчание. Только бабушка оставалась родной душой. Каждую неделю Ольга мчалась к ней, иногда заскакивала после смены — редакция была в соседнем квартале.
В тот вечер Людмила Степановна встретила её хмурым взглядом. Но внучка, как всегда, крепко обняла старушку и весело спросила:
— Что на ужин, бабуля? Гречневую кашу с печенью или твои знаменитые сырники?
Бабка даже не ответила на приветствие, буркнула:
— Сырники… Только не жарь в масле, доктора запретили.
Потом внезапно прищурилась и рявкнула:
— Говори прямо — зачем ты ко мне ломишься? Квартиру приглядела?
Ольга остолбенела:
— Да что ты, бабусь? Садись, я пока посуду перемою.
Пока девушка хлопотала по дому, бабка не сводила с неё подозрительного взгляда. Ольга почуяла подвох, но виду не подала. Разогрела сковороду, принялась лепить творожные оладьи.
— Чай будешь? Принесла твою любимую клюкву в сахаре!
Бабка кряхтя поднялась, опёрлась о дверной косяк и выпалила:
— Знаешь, Ольга… Я квартиру Олегу переоформила. И что теперь? Будешь лизать мне пятки? Всё равно ничего не светит.
Ольга невозмутимо поставила чайник:
— Да хоть на помойку выбрось, бабуля. Мне не квадратные метры нужны — мне ты. Ты заменяла мне всех, когда родителям было не до меня. Теперь моя очередь. Распоряжайся жильём как хочешь.
И спокойно налила в блюдце густой смородиновый джем.
Бабка будто обмякла, но тут же насупилась:
— Вот и славно! Ищи мужика с двушкой в центре! А Олегу с его Маринкой где жить-то? Он же родителей на улицу не вышвырнет!
Ольга ласково улыбнулась:
— Брось, бабусь. Давай чай пить. Как там твой «Доктор Рыков»? Я всё никак не досмотрю. Завтра принесу тебе новые шерстяные носки — осень на носу…
Тему закрыли. Во всяком случае, до утра.
Но через три дня в трубке взорвался голос брата:
— Сука! Ты бабку обдурила! Заставила переписать на тебя хату! Чтоб ты сдохла!
Ольга не успела рот открыть — гудки. Тут же зазвонил телефон матери с теми же обвинениями.
— Ничего не знаю, — отрезала Ольга и выключила аппарат.
На следующем свидании с бабкой она сразу к делу:
— Бабусь, что за цирк с квартирой? Я бумаг не подписывала. Если что — у меня друг в прокуратуре работает.
Людмила Степановна выдохнула и призналась.
Оказалось, наслушалась она страшилок от подруг: как дети стариков поОльга молча взяла бабушкину морщинистую руку в свои и крепко сжала, понимая, что никакие квартиры и наследства не стоят этих тёплых, дрожащих пальцев, которые столько раз вытирали её детские слёзы.
