21марта. Сегодня, когда я упаковывал последние книги по технике в старый «Жигуленок», подаренный от отца, меня охватило чувство пустоты. Я, Евгений Всеволодович, технолог сорокалетний, окончательно ушёл от жены. Оставил ей всё имущество, кроме машины, и в неё загрузил чемодан с личными вещами. Не захотел я делить наследство дочка должна была получить всё. Жена в последнее время произносила лишь «Дай денег», а я, отдавая зарплату, премию и тринадцатую, всё равно не успевал покрыть её запросы. Обещал платить алименты и поддерживать дочь.
1апреля. Жить пришлось у друга, а потом в комнате общежития, пока меня ставили в очередь на новое жильё. Это было в 80х, когда квартиры в СССР выдавались бесплатно. Два года я провёл в общежитии, пока на заводе возводили девятиэтажный дом.
10апреля. Пригласили меня в профком. Председатель сказал: «Евгений Всеволодович, вы один живёте, вам полагается однокомнатная, но можем дать двухкомнатную, хоть и небольшую». Я, растерявшись, ответил: «Спасибо, рад наконец иметь своё жильё».
15апреля. Собрал вещи в основном техническую литературу, загрузил их в «Жигуленок» и поехал к новому дому. Лифт ещё не работал, поэтому я поднимался пешком на пятый этаж. Подойдя к квартире72, попытался открыть её ключом, но замок не поддавался. Слышался шорох, тихий шепот за дверью. Я стучал, но ответы не было. Спустившись, нашёл слесаря и мы открыли дверь.
В прихожей меня встретила женщина, испуганно глядящая на двух мужчин. «Не съеду, детей у меня есть», бросила она. Я увидел двух мальчишек семи и восьми лет, дрожащих от страха. Пытался объяснить, что эта квартира моя, у меня есть ордер, а она вселилась незаконно. Женщина, назовём её Людмила, в отчаянии крикнула: «Выгони меня с детьми на улицу, бросьте меня в мороз!». Я ушёл, а в профкоме рассказал всё подробно.
22апреля. Оказалось, Людмила вдова, её муж погиб, и у неё было аварийное жильё в старом бараке, где зимами промерзали. Она долго стояла в очереди на городскую квартиру, но её постоянно отодвигали. Не выдержав, она заняла мою новую квартиру.
23апреля. Председатель профкома сказал: «Будем выселять, подадим в суд, но это займет время». Я предложил мирный путь: «Попробуем поговорить». Он лишь пожала плечами: «Эти мамы с детьми часто нарушают закон».
25апреля. Я пришёл к Людмиле, пока ей чинили замок, и предложил: «Давайте решим без суда. Вы заняли чужую квартиру, закон не на вашей стороне». Она ответила, что у неё дети, и она не хочет возвращаться в холодный барак. Я сказал, что работаю на заводе двадцать лет, у меня есть ордер. Она спросила, почему именно моя квартира. Я лишь повторил, что ей будет предоставлена другая, когда её очередь дойдёт.
27апреля. Официальные органы начали процесс выселения. Людмиле дали время съехать, но я узнал, что её могут выселить на мороз. Вернувшись к ней, нашёл её в подавленном состоянии, глаза полны слёз, мальчишки прижались к ней. Я спросил: «Почему город вам жильё не выдаёт, хотя вы стоите в очереди?». Она рассказала, что каждый раз её отгоняют начальники, говорящие «Ждите». Я предложил поехать в администрацию.
29апреля. Мы вместе поехали в городскую администрацию. Я, обычно скромный, нашёл в себе смелость: подойдя к секретарше, почти ворвался в кабинет вместе с Людмилой. Я сказал: «У неё очередь, а вы её отодвигаете. Создайте комиссию и проверьте очередь». Начальник смягчился, улыбнулся и сообщил, что её очередь уже близка: через два месяца к весне она получит двухкомнатную квартиру в новом доме. Я проверил документы улица, дом, номер.
30апреля. Вернувшись, Людмила начала собирать вещи, говорила: «Вернусь в барак, вы уже сделали для нас многое». Я предложил: «Занимайте зал, а я спальню, всё остальное общее. Пока ваш дом достраивается, живите со мной, я не возьму с вас деньги». Она расплакалась от неожиданного предложения.
В течение следующих месяцев я работал над новым проектом, возвращался домой поздно, а вечером в кухне меня ждало простое блюдо, приготовленное Людмилой для детей и меня. Я хотел дать ей деньги, но она отказалась: «Хочу отблагодарить вас иначе».
6июня. В дверь позвонила бывшая жена, которой я не видел три года. «Не зря говорят, что ты принял приживалку», сказала она. Я вывел её из квартиры, объяснив, что у меня и дочери уже есть хорошая двухкомнатная квартира.
Весной Людмиле наконец выдали квартиру в новом доме. Я помог ей переехать, и со слезами на глазах она сказала: «Спасибо, Евгений Всеволодович, за доброту и помощь». Пока она обустраивалась, я сломал ногу и попал в больницу. Ко мне приходили коллеги, навещала дочь, а Людмила принесла еду: картошку с котлетами, салат. Я взял её за руку и сказал: «Мы жили две недели под одной крышей, но не успели позавтракать вместе. Как только выпишусь, накрою стол и приглашаю вас в мой дом».
Мы поженились, мальчишки получили надёжного отца, а я любящую жену. Через год у нас родился ещё один сын, и мы обменяли обе квартиры на четырёхкомнатную. Теперь каждый вечер я радостно возвращаюсь домой, где меня ждут дети, любимая Людмила и уют под общей крышей.
