Почему ты меня раньше не нашла? спросил я, глядя в окно своей квартиры в Москве.
В тот день я задержался в офисе на «Горизонт-Инвест». Заместитель директора, Илья Петрович, был в командировке, а секретарша Марина только завтра выходила с больничного, так что всё бумажное дело пришлось готовить мне. Жена Ольга уже дважды звонила, с упрёком спрашивая, где я и неужели сегодня ужинает одна? Тратить деньги на ресторан я уже не хотел, так что решил приготовить чтонибудь дома.
Не парься, Оля, иногда и сам порешу, мысленно подбодрил я себя, улыбнувшись. Офис к вечеру пустел, все кабинеты были закрыты, кроме одного в конце коридора. Интересно, кто ещё задержался? подумал я и пошёл проверять. Открыв дверь, увидел уборщицу в синем халате, стоявшую у швабры.
Добрый вечер, кивнул я и уже собирался уходить, как её лицо чтото привлекло моё внимание.
Добрый вечер, тихо ответила она, опершись на швабру.
В голове проскочило: «Не может быть», а вслух я крикнул:
Надя?
Надя, подтвердила она, не отводя взгляда.
Надя, что ты тут делаешь? я схватил её за талию, пытаясь поцеловать.
Отпусти, Борис! она оттолкнулась, запрокидывая голову. Пусти меня! и вцепилась ногтями в мои руки.
Ты понимаешь, о чём отказываешься? я отдернул руку. Деньги, подарки, всё будет твоим.
Мне ничего не нужно, перебила её Надежда, бросаясь к двери своей комнаты.
Так, посмотрим, пожалеешь, прошептал я и пошёл в другую комнату, где звучал смех и гитара. Саша, налей. крикнул я одному из парней и быстро опустил стакан дешёвого вина.
Я, в отличие от остальных студентов, не жил в общежитии, а лишь изредка наведывался к ним на весёлую тусовку. Надю я заметил ещё в прошлом году, когда она пришла на первый курс. В отличие от остальных девушек, которые бросались на меня, Надя почти не замечала меня. Когда я пригласил её в кино, она вежливо отказалась. Это меня выбило из колеи я привык получать всё, чего хотел, ведь родители были обеспечены.
Я несколько раз пытался пригласить её в дорогие рестораны, на ночные прогулки по Тверской, в новую «Киа», подаренную отцом на день рождения, но она отказывала. Это меня раздражало, и я стал её преследовать. На одной студенческой вечеринке, едва я появился, она поспешила к себе, а я догнал её в коридоре общежития.
Наде было не до романов она приехала учиться, а родители постоянно напоминали, что образование её путь к лучшей жизни. И назойливый, наглый Борис её совсем не нравился.
Однажды, возвращаясь из кино с подругами, она решила зайти в общежитие, а я внезапно остановил машину рядом:
Садись, подвезу? улыбнулся я.
Спасибо, я сама дойду, спокойно ответила она.
Да ладно, я понимаю, ты меня не увидишь, попытался я успокоить её. Уже темно, идти одной опасно.
Тон мой показался ей дружелюбным, и, колеблясь, она согласилась.
Мы уже проехали нужный поворот, удивилась она, когда я свернул не туда.
А ты торопишься? Поедем ещё немного, усмехнулся я.
Выведи меня, потребовала она, доставая телефон. Я позвоню
Кому? Не смеши, я схватил телефон и бросил в окно, подмигнув: «Куплю тебе новый».
Она молилась, но машина ехала дальше, пока не остановилась в лесополосе за городом. Сопротивляться было бессмысленно. Я бросил ей деньги на колени, когда утром вернулся к её общежитию.
И попробуй комуто сказать, пригрозил я. Мой отец имеет связи.
Она молча отвернулась, открыла дверь, а деньги упали на тонкую корку льда, покрывающую осеннюю лужу.
Наде было стыдно, она замкнулась в себе и ещё усерднее погрузилась в учёбу.
Надя, тебе надо отдыхать, учёба не уйдёт, уговаривали подруги, но она лишь качала головой.
Через несколько месяцев она узнала, что беременна. План был прост: не говорить никому, скрыть беременность, сдать экзамены, потом родить и вернуться к учёбе. Она рассчитывала, что Борис уже закончит университет и не будет мешать.
Сдав экзамены, Надя переехала в коммунальную квартиру на юге Москвы, нашла работу уборщицей в кафе. В августе она родила девочку, назвала её Верой, но сразу же подписала отказное заявление, не желая брать ребёнка.
В роддоме ей сказали, что у малышки ДЦП. Медсестра Лариса шептала, что ребёнок будет нужен в детском доме, а лечение дорогое. Надя плакала, но всё равно решила не оставлять Веру одну.
Через год Вера пошла в первый класс, но нуждалась в операции на ноги. Врач сказал, что лечение стоит почти полмиллиона рублей, а очередь на бесплатные операции длится годы.
Борис, узнав о своей дочери, решил помочь. Он нашёл ДНКтест, подтвердил отцовство и предложил оплатить операцию.
Ты не говорила мне, сказал я, глядя на Надю. Почему?
Ты всегда думал только о себе, бросил меня, как телефон, ответила она, не довершив фразу.
Я опустил глаза, понимая, что время уже не вернуть.
Я помогу, если ты позволишь, предложил я.
Не нужна твоя помощь, коротко сказала она.
Через два года после операции Вера уже ходила в школу, а мы жили в двухкомнатной квартире, где я иногда навещал их по выходным. Ольга, моя жена, отказалась принимать Веру, и я развёлся с ней. Мы с Надей поддерживали мирное соглашение ради дочери, хотя между нами и дальше было тяжело.
Мам, папа зовёт на выходные, можно поехать? спросила Вера, прихрамывая.
Можно, улыбнулась я.
А ты поедешь? спросила она меня.
Нет, но ты повеселись за двоих, ответила я, обнимая девочку.
И так, спустя десять лет, мы всё ещё иногда встречаемся
