Я вспоминаю тот день, когда меня впервые ударила правда, как будто молотком по голове. Елена, моя сестра, в тот момент складывала новые кухонные полотенца с изящным цветочным орнаментом, когда телефон завибрировал. Четыре пропущенных вызова от Катерины, коллеги с работы, выглядели безобидно. Она вернулась к шкафу, но телефон снова зазвонил.
Лена, ты куда? прервала её голос Катя. Слышала, что у Антонины Павловны юбилей в субботу?
Елена замерла, полотенце сжала в ладони.
Какой юбилей?
Пятьдесят семь лет, бросила Катя. Светлана позвонила, говорит, что они с Дмитрием уже получили приглашения. Антонина разослала их всем за две недели до события.
Полотенце выскользнуло из рук Елены. Тридцать два года она прожила с Игорем, и никогда не пропускала семейные торжества. А теперь её матьсвекровь, которой она помогала после операции желчного пузыря, отказывалась пригласить её на свой праздник.
Может, забыли? прошептала Елена, но сама в это не верила.
Забудут? Катя усмехнулась. Список гостей на двадцать человек: братья Игоря с женами, даже соседка с пятого этажа.
Елена опустилась на табурет, и в памяти всплыло, как она ухаживала за Антониной Павловной, отказывалась от отпуска, чтобы та могла поставить новые зубные протезы, как подрабатывала няней, когда все остальные были заняты.
Всё изза того торта на прошлый Новый год, продолжала Катя. Помнишь, ты купила не тот?
Торт тут ни при чём, возмутилась Елена. Она всегда считала меня чужой.
В тот момент в дверь с грохотом ворвался Игорь, вернувшийся с работы, волосы ещё были мокры от дождя. Елена взглянула на морщины вокруг его глаз, на привычные черты лица, и снова ощутила себя чужой в своей же семье.
Игорь, у мамы юбилей в субботу? спросила она, стараясь держать голос ровным.
Он замер у холодильника, не оборачиваясь.
Да, чтото планируют.
Почему ты мне не сказал?
Игорь открыл холодильник и, будто впервые, стал рассматривать его содержимое.
Мама не хочет большой суеты. Только ближайшие родственники.
Ближайшие родственники, повторила Елена, чувствуя, как её горло сжимается. А я к ним не причислена?
Лена, ты же знаешь её. У неё свои прихоти.
Прихоти? Тридцать два года я терплю её «прихоти», а теперь это Елена не нашла слов и отмахнулась.
Я помогала ей после операции, отказывалась от отпуска, сидела с внуками, когда Ира была в отпуске. И всё это за что? воскликнула она.
Игорь почесал переносицу.
Не нужно всё подсчитывать, сказал он. Кто кому что должен?
Я не считаю! дрожала её голос. Я просто хочу быть частью семьи. Это слишком сложно?
Игорь тяжело вздохнул и сел.
Ты преувеличиваешь. Мама просто хочет тихий праздник.
Тихий? На двадцать человек? Даже соседка с пятого этажа будет?
Как ты? спросил он, но Елена уже схватила полотенце и начала отчаянно стирать сухой столешницу. Тридцать два года! Что я сделала не так?
Игорь попытался взять её за руку, но она оттолкнула его.
Ты всё ещё думаешь, что я отняла тебя у мамы? спросила она, горько усмехаясь. Ты был двадцать пять, когда мы встретились, а не пять!
Воспоминания бросились к первому визиту в дом Антонины Павловны, когда она попыталась произвести хорошее впечатление, испекла пирог по бабушкиному рецепту, а матьсвекровь лишь сжала губы и сказала: «У нас такие пироги не пекут».
Всю жизнь я пыталась её угодить, продолжала Елена, а она всё время говорила, что я плохо воспитываю Дениса, что я не умею готовить, а ты молчал, как будто бы ничего не слышал.
Что ты хочешь, чтобы я сделал? разгорячился Игорь. Сразиться с мамой изза какойто вечеринки?
Не изза вечеринки! воскликнула она. Изза того, как меня постоянно не считают членом семьи, а ты позволяешь этому происходить!
За окном моросил дождь, серый и унылый, как её настроение.
Хватит драматизировать, сказал Игорь, пытаясь обнять её. Может, я поговорю с мамой? Это же недоразумение.
Недоразумение? оттолкнула её Елена. Если бы это было впервые, могло бы быть, но сейчас это уже удар в душу.
Последующие дни прошли в тумане. На работе она улыбалась сквозь сжатые зубы, дома молчала. Игорь пытался сгладить конфликт, но каждая ссора только усиливала боль.
Ты помнишь, как в прошлом году она была рассержена изза того торта? говорил он в один из вечеров. Мама думает, что я сделал это нарочно.
Нарочно? поставила она вилку. Я ходила в три пекарни, искала безглютеновый торт, потому что она аллергична!
Но ты знаешь, что она любит только безе, а ты принесла кремовый, упрекал он.
Потому что безе не было! воскликнула Елена, слёзы навернулись к глазам. Как я могла специально купить «не тот» торт?
В пятницу вечером она зашла в комнату сына. Денис пришёл на выходные, сидел на диване, поглощённый телефоном.
Денис, скоро юбилей бабушки, произнесла она.
Да, не отрываясь от экрана, ответил он. Папа сказал.
И ты пойдёшь?
Бабушка позвала, наконец посмотрел он. Что, я не поздравлю её?
Она кивнула, скрывая разочарование. Даже сын не заметил несправедливости.
Суббота настала, но дом оказался пуст. Игорь с Денисом уехали утром, унося подарки и цветы. Елена осталась одна, блуждая по комнатам. На каждой фотографии Антонина Павловна стояла чуть в стороне.
Она провела пальцем по краю рамки семейного фото с пятилетней годовщиной свадьбы Дениса. На ней она в синем платье, Игорь в смокинге, молодожёны сияли, а Антонина выглядела, будто её заставили пить уксус.
Даже в такой день, прошептала она, глядя на снимок. Даже на свадьбе внука.
Она вспомнила, как матьсвекровь отозвала сына и громко, чтобы все слышали, сказала:
