Мой путь изменился в один морозный осенний вечер в небольшом сибирском городе Новосибирск.

Я возвращался домой после тяжёлой смены на заводе. Ветер «прокалывал» до костей, улицы почти опустели, лишь несколько спешных фигур скрывали морды в воротники.

Подъезжая к своему дому, из тени старого пятиэтажки выпрыгнула хрупкая фигура. Передо мной стоял подросток, тощий, в ветхой рубашке, в дрожащих руках сжимал нож. Неясно, дрожали ли его руки от лютой стужи или от страха.

Отдай мне кошелёк, прошептал он хрипло.

Я вынул из кармана бумажник и протянул его. Пару секунд спустя снял с плеч тёплое пальто и тоже подал ему.

Парень отпрянул, глаза широко раскрылись.

Зачем ты это делаешь? спросил он.

Я улыбнулся и ответил:

Потому что, если ты оказался в такой беде, значит, другого выхода у тебя не было.

Слова застряли в горле, и мальчик заплакал. При свете фонаря я понял, что передо мной вовсе не бродяга, а ребёнок, которому не больше пятнадцати лет, хотя ростом уже почти достигал меня.

Пойдём ко мне, согреемся чашкой чая, предложил я.

Он колебался, но в конце концов согласился.

Дом был тёплым. Я заварил чёрный чай и посадил его за стол. Он оглядывался с нескрываемым любопытством, пока взгляд не упал на мой книжный шкаф.

У тебя столько книг, заметил он.

Да, кивнул я.

Ты их все читал?

Конечно.

Я никогда в жизни не открывал книг, признался он, и в его голосе звучала не стыд, а печаль.

Постепенно он раскрыл свою историю. Родился в бедной семье, мать умерла, когда он был совсем маленьким. Пытались отправить в детский дом, но он сбежал. С тех пор жил на улице, учился выживать, учился красть.

Отец? спросил я.

Он лишь опустил голову и молчал.

Я понял, что передо мной брошенный ребёнок, которому никто не протянул руку. Жизнь не дала ему шанса, а если бы я прошёл мимо, он бы исчез.

Останься у меня сегодня, переночуй в тепле, предложил я.

Он, хоть и недоверчиво, согласился. Я принял его как собственного сына.

Ночь прошла без сна, мысли о его будущем не давали покоя. На завтрашний день я уже знал: отпустить его нельзя.

Хочешь попробовать новую жизнь? спросил я за завтраком.

Он пожал плечами.

Терять нечего, ответил он.

И так он остался со мной. Я восстановил ему документы, записал в школу. Первые недели были тяжёлыми: он не учился с четвёртого класса, но упорно старался. Учителя сомневались, но через несколько месяцев увидели в нём потенциал.

Я делился тем, что знал сам: помогал с уроками, объяснял, что кража не выход, а упорный труд может открыть любые двери. Жажда знаний в нём росла: он читает всё, что попадается, часто до ночи сидит над учебниками.

Горжусь им.

Через несколько лет Николай стал студентом, работает подрабатывая, сам оплачивает обучение и не хочет быть обузой. Я вижу перед ним светлое будущее: работу, семью, самостоятельность. Он уже не тот замёрзший мальчишка с ножом в руках, а мой сын.

Официально я не фигурирую в его паспорте, но это не важно. Главное, что когда он зовёт меня:

Папа

Эти два слова стали самым ценным, что у меня есть.

И я понял: простое человеческое сострадание может изменить судьбу, а каждый из нас способен стать тем светом, который спасает чужую жизнь.