— Как же я скучаю, — прошептала Мария, дрожа от собственного голоса в глухой тишине комнаты.

Как же я скучаю, прошептала Злата, дрожа от собственного голоса в глухой тишине комнаты.
Пальцы замерли над старым фотоальбомом. На выцветшем снимке Саша улыбается, поднимая на плечи крошечного Ваню.
Злата лёгонько провела кончиками пальцев по его лицу. Девять лет прошли, а боль всё так же резка.

За окном яростно вьюжит, снежинки вбивают в стекло. Злата встала, подошла к подоконнику, где стояло блюдце с горящей свечой годовщина. В такие ночи отсутствие его давит сильнее.

Я держусь, слышишь? сказала она пустоте. Ваня уже почти ростом тебя догнал. А Лёва он так похож на тебя.

В углу потрескивала печка. Злата завернулась в старый плед, села в кресло, а деревянный дом скрипел от порывов ветра. Сначала она даже не заметила, как задрёмала. Минуты, часы не успела понять, как три громовых удара в дверь разорвали тишину.

Сердце подпрыгнуло, как сумасшедшее. Кто может прийти в такой буран? До соседей километром. Удары повторились три чётких, настойчивых.

Злата проследовала по тёмному коридору, ощупывая стены. На столике блеснул кухонный нож. Она схватила его, сжав рукоять.

Кто там? её голос дрожал.

Тишина. Снова три удара, ещё настойчивее.

Нож прижала к бедру, другой рукой повернула замок. Ворвался холодный воздух, снежная вьюга заполнила прихожую, и на пороге появился Саша.

Мариш, это я. Я вернулся, сказал он, щетина на лице, усталые глаза, знакомая улыбка.

Нож выскочил из её пальцев. Злата едва удержалась за дверной косяк.

Это не задыхалась она. Тебя уже нет.

Я здесь, он шагнул вперёд, обнял её. Тепло, пахнущее морозом и землёй. Злата прижалась к его куртке, слёзы лились рекой, ноги подкосились, и они упали на пол прихожей.

Как? пробормотала она.

Я знаю, ты не понимаешь, Саша гладил её по волосам. Сначала давай закроем дверь, холодно.

Он помог ей встать, а она не выпускала его ни на секунду, будто боясь, что он исчезнет.

Мальчики? спросил он, оглядываясь.

Спят, ответила Злата, не отводя глаз от его лица. Они выросли.

Я помню, улыбнулся он с лёгкой грустью.

Как такое возможно? коснулась его щеки дрожащими пальцами. Тебя же тебя уже нет. Я была там.

Пойдём, взял её за руку. Нужно поговорить, времени мало.

Они прошли в комнату. Злата зажгла ещё одну керосиновую лампу. Саша сел на край стола, оглядывая помещение, будто пытаясь запомнить каждую деталь.

Ты бережно хранишь этот дом, сказал он с теплом в голосе.

О чём ты? взмолилась Злата. Где ты был? Почему сейчас?

Саша глубоко вдохнул и посмотрел ей в глаза.

Всё расскажу, только сядь, пожалуйста.

Злата подбросила в печь поленья, пламя вспыхнуло ярче, разлив по комнате мягкий оранжевый свет и причудливые тени.

Она подошла к старому буфету, достала тёмносинюю чашку с отколотым краем, стоявшую нетронутой девять лет.

Не ожидал, что ты её сохранила, удивлённо сказал Саша, принимая чашку с горячим чаем.

Злата вгляделась в него, ищя знакомые черты: морщинку между бровей, шрам на подбородке, полученный в детстве. Её рука сама тянулась к нему, пальцы осторожно касались запястья, плеча, щетины.

Ты настоящий, прошептала она пересохшими губами, потом едва слышно спросила: Расскажи, где ты всё это время?

Саша молчал, глядя на огонь, потом заговорил.

После того как я ушёл, я не попал туда, куда обычно уходят все. Я затерялся, не дошёл до цели. Сначала было чтото вроде тёмного, вязкого пространства, как густой туман, почти осязаемый. Я долго блуждал, не зная, жив я или уже нет.

Он продолжил, глядя ей в глаза.

Потом я оказался в месте, которое называют Лимбом. Это как бесконечная станция без поездов, где нет тел, только ощущения. Там столько же потерянных, как я: старик, не простивший брата; женщина, оставившая ребёнка в роддоме и рыдающая без конца; парень, погибший в драке и не понимающий, что его уже нет среди живых.

Они чегото хотят? спросила Злата.

Да, каждый пытается чтото исправить или вернуть, но никто не знает, как.

А ты? Что хотел? заглянула она ему в глаза.

Увидеть вас ещё раз, просто ответил он. Всё это время я только и делал, что вспоминал ваш смех, запах волос Лёвы, когда он садился мне на шею, руки Вани, когда он впервые взял молоток.

Он замолчал. За окном всё бушевало, но для Златы мир сузился до размеров этой комнаты.

Я видела, как дерево упало на тебя, вдруг сказала она. Мне позвонили на работу, я бросилась через весь посёлок в школьном фартуке.

Её лицо исказилось от боли воспоминаний.

Ты не представляешь, как я страдала после этого. Я спрашивала себя, почему именно ты, почему именно мы остались одни, когда было так тяжело.

Злата открыла верхний ящик комода, вынула потёртую бумажку.

Видишь? Это квитанция из ломбарда. Я сдала серебряный кулон, чтобы купить мальчикам еду. Ваня тогда заболел, а денег не было даже на лекарства.

Саша поднялся и обнял её сзади. Она почувствовала его тепло, задрожала.

Мариш, прости меня за всё.

За что? она повернулась к нему. За то, что тебя не стало? Что ты нас оставил?

За то, что ты осталась одна, прижал её к себе. За то, что тебе пришлось быть сильной за нас обоих, за то, что каждый день ты делала вид, будто всё в порядке, а внутри была пустота.

Злата заплакала тихо, без всхлипов, слёзы стекали по её лицу.

Я каждую годовщину ставила пирог на подоконник, прошептала она. Как учила бабушка. И всю ночь сидела, ожидая чегото, даже не зная, чего.

Они долго стояли в молчании. Затем Злата подняла голову и спросила:

Ты останешься теперь? С нами?

Он не ответил, лишь крепче обнял её.

Саш? прошептала она.

Я не знаю, наконец сказал он. Я не понимаю правил. Я просто оказался здесь.

Злата почувствовала усталость, ноги подкосились, Саша подхватил её и отнёс к креслу. Она прижалась к его плечу, вдыхая забытый, родной запах.

Не уходи, пока я не усну, попросила она, закрывая глаза.

Не уйду, пообещал он, гладя её по волосам.

В полудреме она услышала его шёпот:

Я тоже не знал, как быть без тебя

Утренние лучи проскользнули сквозь шторы. Злата проснулась в том же кресле, укутанная пледом. Саша сидел напротив, с той же нежностью в глазах.

Доброе утро, мягко улыбнулся он. Ты проспала всего пару часов.

Она выпрямилась, стряхивая сон, и поняла: это был не сон, он действительно вернулся.

Мальчики скоро проснутся, торопливо сказала она, волнение сковывало её голос. Они не поверят своим глазам. Ты даже не представляешь, как они скучали, особенно Ваня.

Саша взял её за руку.

Мариш, начал он тихо, мне нужно коечто сказать.

Я не могу остаться, сказал он, голосом, заставившим её замереть.

Что? она резко отдернула руку. Почему? Ты же здесь! Я тебя чувствую, вижу, трогаю!

Он медленно объяснил:

Это разрешение, сказал он. Одна ночь. Я сам не знаю, как это работает.

С каждым лучом света, проникающим сквозь занавески, он растворялся, рассвет тянул его обратно туда, откуда не возвращаются.

Нет, нет, нет! крикнула Злата, но её голос оборвался, когда она взглянула в детскую. Только не сейчас! Не когда я снова нашла тебя!

Саша обнял её, прижимая к себе.

Выслушай меня. Я пришёл, чтобы ты знала я рядом. Всегда был. Каждую минуту. Когда ты плакала ночами, чтобы мальчики не слышали; когда Лёва болел лёгкими и ты не спала три ночи подряд; когда Ваня дрался в школе, защищая честь.

Злата ударила его кулаками в грудь.

Если ты был рядом, почему не помог? Почему просто смотрел?

Я не мог, дрогнул его голос. Я был как тень, наблюдатель.

Из коридора донёсся сонный голос:

Мам? С кем ты разговариваешь?

В дверном проёме стоял Лёва, волосы растрёпаны, пижама свисала мешком, рукава закатаны.

Папа? прошептал он.

Злата обернулась, слёзы текли по её лицу.

Да, Лёвушка! Папа вернулся! она чуть прервала, заметив странное выражение сына.

Мам, с кем ты говоришь? Лёва шагнул вперёд, взгляд скользнул сквозь Сашу, словно тот был невидим. Ты опять не спала всю ночь?

Саша уже начинал исчезать, становясь прозрачным.

Он не видит тебя, прошептала Злата.

Они не должны, тихо ответил Саша. Только ты. Это был мой подарок тебе.

Лёва, разбуди Ваню, попросила Злата. Пожалуйста, быстрее!

Мальчик неуверенно попятился, но затем бросился к комнате брата.

Саша, останься, умоляла она. Хотя бы на день, хотя бы на час. Пусть они тебя увидят!

Он покачал головой, его тело становилось всё более прозрачным, словно утренний туман под солнцем.

Прости, родная. Мне нужно идти.

Куда? она схватила его за руку. Обратно?

Не знаю, грустно улыбнулся он. Но я видел тебя. Видел, какая ты сильная, какая красивая. Это всё, о чём я мечтал в темноте.

В коридоре послышались быстрые шаги. Артём и Лёва бросились к ним.

Я люблю тебя, сказал Саша. Я всегда рядом. Всегда буду.

Его фигура стала полупрозрачным силуэтом.

Мама! вбежал в комнату Артём, высокий, с отцовскими чертами. Что случилось?

Он оглядел помещение, не замечая исчезающий призрак отца. Злата прошептала:

Он так похож на тебя.

Саша кивнул и попытался дотронуться до сына, но пальцы прошли сквозь воздух.

Мам, ты в порядке? подошёл Лёва и обнял её. Ты плачешь.

Злата вздрогнула, открыла глаза. Сердце колотилось в груди. Она сидела в том же кресле у окна, укрытая пледом, первые лучи солнца пробивались сквозь шторы. В комнате никого не было.

Саша? прошептала она, оглядываясь.

Тишина, лишь потрескивали дрова в остывающей печи. Злата поднялась, ноги затекли от долгого сидения. Было это сном? Всё казалось таким реальным, что она до сих пор ощущала его запах, тепло его рук.

Из коридора донёсся сонный голос:

Мам, ты уже не спишь?

В дверях стоял Лёва, щурясь от яркого утреннего света, волосы вразнобой, на плечах отцовская пижама.

Доброе утро, улыбнулась Злата, пытаясь выглядеть спокойно. Ещё рано, поспать ещё немного?

Ты опять всю ночь не спала? спросил он, глядя на неё.

В тот момент вошёл Артём, высокий, с теми же чертами, что у отца.

Что случилось? спросил он, заметив слёзы на её щеках.

Злата обняла обоих сыновей.

Всё в порядке, ответила она, впервые за долгие годы её голос звучал искренне. Мне просто приснился хороший сон. Ваш папа к нам приходил.

И что он сказал? тихо спросил Лёва.

Что он очень гордится вами, улыбнулась Злата сквозь слёзы. Оченьочень гордится.

Лёва прижался к ней.

Ты испечёшь блины? Сегодня же годовщина, спросила она.

Конечно, ласково провела рукой по его голове. А давайте весь день будем рассказывать истории про папу, какие помним.

Мальчики пошли умываться, а Злата подошла к окну. Солнце уже растопило ночной снег, и комната наполнилась мягким светом. На подоконнике всё ещё стояло блюдце, но пирог исчез. Она замерла, не веря глазам.

Если это был сон куда делся пирог?

Она осторожно коснулась блюдца оно было тёплым, будто только что отняли угощение.

Спасибо, прошептала она в пустоту. За эту ночь. За всё.

И ей показалось, что ветер за окном тихо шепнул в ответ: «Я люблю вас».