Почему ты всё‑таки не нашла меня раньше?

28марта, среда.
Сегодня я задержался в офисе в Москве, потому что наш отдел продаж получил крупный контракт, а заместитель директора в отъезде. Секретарь, только вернувшаяся с больничного, ещё не успела подготовить нужные бумаги, так что всё пришлось делать самому. Ольга, моя жена, звонила уже дважды, упрямо спрашивая, где я и неужели ей придётся ужинать одна, а потом готовить? Я уже не хотел идти в ресторан, поэтому сказал ей, что готовлю сам.

Когда я вышел из здания, все кабинеты были уже закрыты, кроме одной двери в конце коридора. Думал, ктото тоже задержался, но внутри меня ждала лишь уборщица в синем халате. Она кивнула, а я уже собирался уходить, как её лицо привлекло моё внимание.

Добрый вечер, сказала она тихо, опершись на швабру.

В голове мгновенно проскочило имя, и я выкрикнул:

Надежда?

Надежда, подтвердила она, не отводя взгляда.

Я подошёл к ней, схватив за талию, и попытался поцеловать.

Отпусти меня! крикнула она, отталкиваясь и вцепившись ногтями в мои руки.

Ты понимаешь, что теряешь? спросил я, отмахивая её. Деньги, подарки, всё, что ты хочешь.

Не нужно мне ничего, прервала её Надежда. Я тебя не люблю, не хочу с тобой быть. И бросилась к двери своей комнаты.

Я последовал за ней, но её голос затих, когда она прошла мимо группы студентов, сидевших в комнате с гитарой.

Саша, налей! крикнул я одному из парней и быстро опустил стакан дешёвого вина.

В отличие от меня, эти студенты жили в общежитии и часто устраивали вечеринки. Я же, будучи сыном влиятельных родителей, привык получать всё сразу. Надежда меня не замечала с первого курса, когда я впервые пригласил её в кино, а она вежливо отказалась. Я не мог смириться с этим, и с тех пор пытался завлекать её дорогими ресторанами, прогулками на новой машине, подарками. Она всё отказывала, а я становился всё навязчивее.

В тот вечер я подстроил встречу в коридоре общежития, но она лишь хотела учиться.

Садись, подвезу? предложил я, когда её машина остановилась рядом.

Спасибо, я сама дойду, ответила она спокойно.

Я попытался убедить её, что ей страшно идти одной, но в конце концов она согласилась. На пути к дому я попытался заставить её выйти из машины, вырвал её телефон и бросил в окно, обещая купить новый.

Мы доехали за город, в лесополосу, где сопротивляться было бессмысленно. Я бросил ей деньги, но она посмотрела на меня с отвращением, шепнув, что у моего отца есть связи. Я лишь добавил, что мог бы помочь, если бы она захотела.

Надежда вернулась в общежитие, закрыв глаза от стыда, и погрузилась в учёбу. Подруги уговаривали её отдыхать, но она лишь кивала головой.

Через несколько месяцев я узнал, что она беременна. План был: скрыть всё, родить, потом уйти в работу. Я уже закончил учёбу и собирался уехать, так что нашёлся шанс.

Она переехала в коммунальную квартиру на окраине, нашла работу уборщицы в кафе, а в августе родила девочку, назвав её Вера. В роддоме ей сказали, что ребёнок имеет ДЦП. Врачи говорили, что лечение дорого, очередь на операции длится годы.

В течение двух лет я наблюдал, как Надежда борется за Веру: собирает деньги, просит помощи у соседей, получает небольшие подарки от Ларисы, продавщицы в магазине. Однажды я подошёл к ней в офисе и спросил о её дочери.

Сколько ей лет? спросил я.

Девять, ответила Лариса, секретарь, улыбаясь, но с печалью в глазах.

Я задумался, как всё могло так обернуться. Я вспомнил наши встречи, её отторжение, мой жестокий поступок с телефоном.

Я могу помочь с операцией, сказал я наконец.

Мне не нужна твоя помощь, ответила Надежда, но я увидел в её глазах слабое согласие.

Мы начали собирать средства, и через год Вера прошла операцию. Сейчас она ходит в школу, хотя реабилитация ещё длится. Мы живём в двухкомнатной квартире, я помогаю финансово, а Надежда работает в клининговой компании. Отец Веры, я, всё реже навещаю её, но стараюсь быть рядом, когда это действительно нужно.

Сегодня, глядя на Веру, которая с трудом поднимает ноги, я понимаю, что жизнь часто ставит перед нами тяжёлые испытания, и ответы часто приходят не в виде извинений, а в виде действий.

Урок, который я вынес из всех этих лет: нельзя исправить прошлое словами, но можно попытаться исправить его делами, даже если они малы. И главное не забывать, что за каждым поступком стоит человек, а не только его роль в нашей истории.