Дневник, 12мая
Три года назад моя жизнь разрушилась так, как я и представить не могла.
Мой муж, Андрей, был безумным мореплавателем. Парусный спорт для него был не просто увлечением он жил этим. Каждый раз, когда он говорил о ветре, наполняющем паруса, или о том, как приятно вести лодку по открытой воде, в его глазах загоралась детская искра. Мне нравилось это в нём. Мы мечтали открыть небольшую школу парусного спорта, где будем учить детей любить море, как любили его мы сами.
Но одна весенняя полуденная погода всё изменила. Андрей отправился в одиночный рейс, который должен был быть простым. Когда он ушёл, небо было кристальноголубым, море спокойно. Я поцеловала его у причала, подшучивая, что он вернёт домой рыбу на ужин. Он улыбнулся, пообещал и оттянул канаты.
К вечеру безмятежность превратилась в бурю. Чёрные тучи нависли над Балтикой, ветер завыл, словно живой зверь. Я стояла на причале в дождевике, сжимая телефон, ожидая звонка, который так и не прозвенел.
Спасатели искали его недели напролёт. Вертолёты пролетали над волнами, рыбацкие суда прочесывали береговую линию. Нашли лишь обломки парусника Андрея. Береговая охрана сказала, что в тот день море было безжалостным. Через некоторое время его объявили пропавшим без вести.
Для меня это стало не просто трагедией будто вселенная вырвала меня из-под ног. Я была беременна, но шок и горе оказались слишком сильными. Через несколько недель я потеряла ребёнка.
После этого я даже не могла смотреть на океан. Те же волны, с которыми мы когдато бороздили просторы, теперь казались могильной ямой, поглотившей всю мою жизнь. Три года я избегала берега, даже упоминаний о парусном спорте, даже запаха солёной воды. Я думала, что никогда не вернусь.
Жизнь превратилась в простое существование: работа, дом, бесконечный туман безразличия. Друзья пытались меня достать, но я держалась в стороне. Улыбки казались чужими, смех почти жестоким.
Однажды ранней весной мой психолог Владимир наклонился вперёд и мягко сказал:
Аглая, а если попробовать снова взглянуть на море? Не как на могилу, а как на часть себя, которой ты когдато была горда.
Эти слова потрясли меня. Я не замечала, что, убегая от моря, убегаю от самой жизни. В ту же ночь я лежала в кровати, вспоминая, как ветер играл моими волосами на палубе, как солнце превращало воду в жидкое серебро. Может, настало время перестать бежать.
Через неделю я забронировала поездку в прибрежный городок далеко от Кронштадта, где мы с Андреем жили. Я убеждала себя, что расстояние облегчит возвращение.
Утром я спустилась к пляжу. Грохот прибоя, крики чаек, лёгкий аромат соли ударили меня в грудь, как сильный удар. Я села в шезлонге, сжимая кулаки, пытаясь успокоить дыхание. Вокруг жизнь шла своим чередом: дети смеялись, гоняясь друг за другом, пары гуляли рука об руку, старик запускал воздушный змей.
Я осталась, хотя часть меня хотела уйти.
На второй день я решилась прогуляться босиком по берегу. Холодная вода щипала пальцы, отступая и возвращаясь в ровном ритме. Я думала о словах Владимира море не враг, а часть моей истории.
Третьим утром небо было окрашено розовыми и золотыми полосами, когда я шла дальше по пляжу. Тогда я увидела маленький парусный клуб с яркими парусами, развевающимися на ветру. Голоса и смех доносились над водой.
На мгновение я почти отвернулась. Смотреть на эти лодки было слишком близко к жизни, которую я потеряла. Но чтото удержало меня. Я села на скамейку и наблюдала, как они танцуют на волнах.
Вдруг один из моряков повернулся к берегу.
Моё дыхание прервалось. Он шёл уверенно, хотя в походке было лёгкое прихрамывание. Волосы стали длиннее, позолотились от солнца, а короткая борода обрамляла лицо. Я говорила себе, что это невозможно.
И всё же
Как только его взгляд скользнул по пляжу, он остановился. Его глаза встретились с моими, как магнит, нашедший истинный север. Сердце колотилось так, что я едва могла дышать.
Он вышел на песок, вода стекала с его ботинок. И тогда я услышала своё имя, произнесённое более грубым, глубоким, но безошибочным голосом.
Аглая?
Это был он.
Не знаю, кто двинулся первым возможно, оба одновременно, но я оказалась в его объятиях, прижалась к нему так, что ощущала каждый его удар сердца. Его запах был смесью соли, солнца и чегото печально знакомого.
Я думала, ты ушёл навсегда, пролепетала я.
Я думал, что никогда тебя не увижу, прошептал он. Я пытался, Аглая. Каждый день пытался вернуться к тебе.
Мы стояли, будто в вечности, пока мир вокруг исчезал. Океан грохотал позади, но теперь это был не звук утраты, а звук дома.
Когда мы сели в небольшом прибрежном кафе, я держала его руку, боясь, что если отпущу, он снова исчезнет. Он рассказал, что случилось после бури.
Волны разорвали его лодку в нескольких милях от берега. Он ухватился за обломок, пока мимо не прошёл грузовой судно, которое заметило его. Но судно следовало в отдалённый маршрут, далеко от родины. Он был ранен, без документов, связь почти невозможна.
Выздоровев, он работал где мог на рыбол
