Меня зовут Наталья. Всю жизнь я думала, что мне сказочно повезло со свекровью. Людмила Семёновна казалась почти святой: с первых дней нашего знакомства она опекала меня, как родную, нянчилась с детьми, была настоящей бабушкой для моих малышей. Я верила ей безгранично и благодарила небеса за такую помощницу. Но однажды я случайно подслушала разговор, который перечеркнул всё: оказалось, её доброта — всего лишь притворство, а помощь, которой я так дорожила, была для неё каторгой. Теперь в моём сердце — обида, а дверь нашего дома закрыта для женщины, чьё лицемерие разбило мою веру в неё вдребезги.
Мы с мужем, Дмитрием, живём в маленьком городке под Воронежем. У нас трое детей: старшему, Артёму, почти десять, средней дочке, Полине, шесть, а младшенькой, Вареньке, два годика. Я домохозяйка, целиком посвящаю себя семье, но даже так порой едва успеваю. Людмила Семёновна была моей палочкой-выручалочкой. Каждый день она являлась, будто на службу: варила борщи, вытирала пыль, водила детей на кружки. Без неё наш быт давно превратился бы в фильм ужасов. Я видела в ней чуть ли не святую, а её забота казалась мне бескорыстной, как у сказочной феи.
Дети души в ней не чаяли. Она постоянно таскала им гостинцы: то пряники, то раскраски. «Наташенька, отдохни, я сама всё сделаю», — приговаривала она, ставя передо мной чашку с чаем. Я таяла от умиления, думая, что она помогает просто потому, что любит нас. Дети обнимали её, а я радовалась, что у них такая золотая бабушка. Но, как выяснилось, всё это было спектаклем, а правда ударила по мне, как обухом по голове.
Людмила Семёновна помогала нам почти десять лет. Когда родился Артём, я была зелёной мамашей, тонувшей в подгузниках и бессонных ночах. Сын орал без перерыва, а Дима пропадал на работе. Без свекрови я бы точно свихнулась. «Боялась, что она не приедет, — вспоминаю я. — Она брала Артёма гулять, а я могла хоть на час сомкнуть глаза». Когда появились девочки, она не бросила нас: забирала детей, когда я лежала в роддоме, водила их в цирк, на ёлку, в зоопарк. Если кто-то заболевал, она забирала здоровых, чтобы я могла ухаживать за больным. Я готова была ей в ноги кланяться.
Но дети подросли, и я стала справляться сама. Дел поубавилось, и я искренне думала, что Людмила Семёновна приходит, потому что скучает по внукам. Всё рухнуло в прошлые выходные. Мы с Димой поехали в магазин, оставив детей у свекрови. Вернувшись, узнали, что Варя забыла у бабушки свою любимую плюшевую лису, без которой не засыпает. Дочь ревела, и Дима развернул машину, чтобы забрать игрушку. Я пошла с ним и, поднимаясь по лестнице, услышала, как Людмила Семёновна ноет соседке.
«Десять лет, как раба на галерах! — возмущалась она. — Каждый день у сына и снохи, как Золушка. Убираю за Наташкой, готовлю, с детишками нянчусь, а у самой дома — завал. Полы ей вымыла, а у себя пыль по углам. В поликлинику сходить некогда, пенсия — копейки, а они мне даже «спасибо» не скажут. Внукам каждый раз гостинцы таскаю, а они хоть бы раз помогли! Наташка — ленивая, дома бардак, а я за неё всё тяну». Соседка поддакивала: «Наглецы, Люда, сама виновата. Скажи, пусть тебе шторы постирают». Свекровь фыркнула: «Да брось! Они сами ничего не предложат. Сидят, ждут, что я до гроба им прислуживать буду».
Я остолбенела, будто меня облили ледяной водой. Всё, что я принимала за искреннюю заботу, оказалось вынужденной повинностью. Она называла меня лентяйкой, упрекала в чёрной неблагодарности, хотя я всегда старалась быть признательной. Я схватила лису и ушла, не проронив ни слова. Всю ночь я проплакала, а утром позвонила свекрови: «Больше не приходите. Мне не нужны фальшивые люди». Она взорвалась: «Когда вам дети малы были — я нужна, а теперь — выкидывать собрались?» Я крикнула в ответ: «Если вам внуки — обуза, зачем притворялись? Мы бы наняли няню или попросили мою маму!»
Теперь я мечусь между обидой и чувством вины. Может, я действительно не замечала, как ей тяжело? Но почему она молчала, а жаловалась за спиной? Мой дом, моя тихая гавань, теперь полон горечи. Как простить её за эти слова? Как объяснить детям, почему бабушка исчезла? Может, кто-то сталкивался с таким подлогом? Как жить дальше, когда человек, которому ты верила, оказался фальшивкой? Хочу оградить детей от этой лжи, но сердце ноет при мысли, что я лишила их бабушки…
