13 мая 2025г.
Сегодня снова дошло до того, что я, Игорь Соколов, почти весь день был в режиме «обвиняю всё и всех». С утра я нашёл, что ключи не там, где оставлял, и сразу же подумал, что виновата Зинаида. Хлеб зачерствел опять моя вина. Кофе закончился снова я виноват.
И опять всё не так, как надо! раздражённо крикнул я из коридора, когда слышал, как Зинаида шепчет себе у плиты, держа половник.
Я их положила на полку, Игорь, ответила она, не оборачиваясь. Как и сказала.
Не так! вбежал я, размахивая найденными ключами. Они были на тумбочке! Твоя рассеянность опять в деле.
Зинаида прикусила губу, вспомнив, что вчера вечером действительно оставила ключи на полке в прихожей. Видимо, я сам их переложил и теперь «забыл».
Прости, прошептала она, почти автоматически.
Сколько можно просить прощения! бросил я, бросаясь на стул. Нужно просто делать всё по правилам, а ты всё время гдето «витаешь».
Я взял ложку и молча стал есть суп, который она разлила по тарелкам. Она ела медленно, будто обдумывая каждое слово.
Когда всё это началось? Когда я стал вечно искать в ней виноватых? Раньше я был внимательным, заботливым мужем. Сейчас даже крошка хлеба становится поводом для упрёков.
Зинаида, ты меня слышишь? я ударил ложкой по тарелке.
Слушаю, она встрепенулась.
Почему хлеб такой сухой? Когда покупала?
Вчера утром. Был свежий.
Да, свежий, я скривил лицо. Видишь, как зачерствел. Надо было в пакете хранить.
Хранила в пакете…
Неправильно! Слишком тонкий пакет взяла, и всё твоя вина.
Я посмотрел на хлеб: обычный батон, чуть подсохший, но не критичный. Тем не менее я сделал из этого большую проблему.
После обеда я ушёл в свою комнату смотреть телевизор, а Зинаида убрала со стола и начала мыть посуду. Солнце светило в окно, дети играли во дворе обычный будний день, но внутри тяжело.
Зазвонил телефон.
Алло?
Привет, Зина! весёлый голос подруги Нины Кузнецовой сразу поднял настроение. Как дела?
Нормально, я сказал, хотя на самом деле всё было иначе.
Слушай, может, завтра в театр сходим? Билеты на комедию есть, говорят, смех до слёз. Хочешь составить компанию?
Тут меня терзало: а что скажет Зинаида?
Не знаю, надо посоветоваться с женой, ответил я, хотя в душе уже знал, что будет «разрешение».
Что за разрешение? рассмеялась Нина. Замужние женщины тоже имеют право на развлечения.
Я позвал Зинуиду.
Игорь, можно минутку?
Что ещё? не отрываясь от экрана, буркнул я.
Нина зовёт в театр завтра. Можно я схожу?
Я нехотя повернул голову.
В театр? А кто ужин готовить будет?
Я успею, она уверенно ответила. Спектакль вечером, к семи дома вернусь.
Я скептически покачал головой.
А если ты задержишься? Потом в кафе будете сидеть до ночи, а я голодный.
Нет, сразу домой.
Хорошо, я включил звук громче. А если я задержусь на работе и приду голодный? Что буду есть?
Оставлю тебе еду, разогрей в микроволновке.
Разогреешь я фыркнул. Почему я должен сам себе еду разогревать? У меня же нет жены?
Зинаида почувствовала раздражение, но продолжила:
Я же не каждый день кудато хожу. Последний раз в театр была полгода назад.
И слава богу. Дом запустишь совсем, пыль, бельё не постирано
Какое бельё? Я вчера стирала!
Мою рубашку не постирал, голубую.
Она чистая, я её лишь один раз надел!
Я возмутился, а она глубоко вздохнула. Спорить с мужем было бесполезно, он всегда находил, в чём меня обвинить.
Хорошо, не пойду в театр.
Вот и правильно, кивнул я, удовлетворённо. Жена должна дома сидеть, хозяйством заниматься.
Зинаида вышла и позвонила Нине.
Не получится завтра, сказала она. У мужа планы на вечер.
Что за планы? Ты же всё время телевизор смотришь.
Нина, хватит. Всё, не получится.
Ты чего такая грустная? Чтото случилось?
Всё нормально, просто устала.
Понятно. В другой раз сходим.
Вечером, когда я снова сидел за столом, Зинаида гладила бельё.
Где мои носки? спросил я недовольно. Чёрные, новые, я их на стул положил.
Не видела. Может, в стирку попали?
Как в стирку? Я их надел полчаса! Зачем их стирать?
Не знаю, ищи в шкафу.
В шкафу нет! Ты их кудато делала!
Я их не трогала!
Ага, исчезли сами. Всё всегда твоя вина, когда чтото пропадает.
Через минуту я нашёл их на тумбочке в спальне.
Вот они! сказал я, возвращаясь на кухню.
Зинаида молча продолжала гладить, а я стоял рядом, словно ждя новых извинений, а потом ушёл.
Я посмотрел на часы: половина десятого вечера. Вскоре можно будет лечь спать и забыться.
Утром меня разбудил её голос.
Игорь! Кофе закончился!
Который час?
Половина седьмого, мне на работу, а кофе нет.
Есть растворимый
Я растворимый не пью! Мне молотый, только молотый!
Сходи в магазин, купи.
У меня нет времени бегать по магазинам! Это твоя обязанность следить, чтобы продукты не кончались.
Забыла вчера купить.
Вот именно! Забыла! Постоянно чтото забываешь! Хлеб чёрствый, кофе нет, носки теряешь!
Я встал, накинул халат и пошёл в магазин. Купил кофе, хлеб, молоко, заплатил пару рублей. Вернувшись, увидел, как Зинаида заваривает себе чай у окна, а за двором дети бегут в школу, мамы толкают коляски. Жизнь течёт своим чередом, а я ощущаю себя в бесконечном круге упрёков.
Позвонил незнакомый номер.
Здравствуйте, это Анна Михайловна, классный руководитель Алёши.
Чтото случилось?
Ольга Петровна, ваша сестра, в больнице, аппендицит. Алёша сейчас один дома, можете присмотреть?
Конечно! без раздумий ответила я. Еду к ней.
Я быстро оделся и поехал. Алёша встретил меня у двери, испуганный.
Тётя Игорь! крикнул он. Мама в больнице!
Знаю, Алёшенька. Операция проста, скоро будет дома.
Я провёл день, готовя обед, помогая с домашкой, навещая Ольгу в больнице. Вечером Игорь позвонил.
Где ты? Я домой пришёл, а тебя нет.
У Ольги, она в больнице, Алёша один.
Пусть соседи присмотрят.
Какие соседи? Это мой племянник!
А я что, не твой муж? Мне ужин кто будет готовить?
В холодильнике котлеты, разогрей в микроволновке.
Опять микроволновка! Я не люблю разогретую еду!
Игорь, у меня форсмажор. Сестра в больнице!
А мне что? Почему я должен страдать изза чужих проблем?
Я почувствовал, как внутри всё закипает.
Чужих? Ольга моя родная сестра!
Мне всё равно! Я твой муж, ты обязана быть дома!
Я не могу бросить ребёнка!
А меня можешь? Прекрасно! Теперь ясно, кто для тебя важнее!
Игорь бросил трубку. Я стоял, дрожа от злости. Алёша выглянул из комнаты.
Тётя Игорь, всё в порядке?
Всё нормально, я тихо ответил.
Ночь я провёл на диване, ворочаясь, думая, как он может быть таким бесчувственным. Сестра в больнице, ребёнок нуждается в помощи, а он заботится лишь о своём ужине.
Утром Игорь снова позвонил.
Когда вернёшься?
Не знаю, врач сказал, выписка не раньше недели.
Неделю? Ты собираешься там жить?
Алёша ещё ребёнок!
Ребёнок! Ему шестнадцать, я уже работал в его возрасте!
Игорь, пойми
Я ничего не хочу понимать! Вернись домой сейчас, иначе
Иначе что?
Иначе можешь остаться там навсегда!
Я повисла над трубкой, а Алёша спросил:
Дядя Игорь опять ругается?
Откуда ты знаешь?
Слышно же. Он всегда кричит.
Я кивнула, понимая, что он прав: шестнадцать лет ещё не взрослая жизнь.
Вечером я снова навещала Ольгу. Врач сказал, выписка не раньше пяти дней.
Тома, спасибо, сказала Ольга, сжимая руку. Ты спасла меня.
Не думай об этом. Алёша хороший мальчик.
Игорь не сердится? Почему ты не ночуешь дома?
Сердится. Говорит, что я должна быть рядом с ним, а не с «чужими».
Чужими? возмутилась Ольга. Алёша же его племянник!
Для Игоря все чужие, кроме него самого.
Она посмотрела на меня серьезно.
Ты всё время грустишь, что происходит?
Игорь изменился. Всё вины ищет в моих действиях: хлеб не тот, суп пересолил, пыль плохо протёрла. Я боюсь даже открывать рот.
Когда это началось?
Три месяца назад, после того как его не повысили до заместителя.
Понятно. Злость на работе, а дома выходит наружу.
Но я не виновата в его проблемах!
Конечно нет. Ты пробовала с ним поговорить?
Пыталась, но он не слушает, говорит, что я сама виновата, что я нервная.
Может, стоит пожить отдельно? Пусть подумает над своим поведением.
Страшно.
Ты работаешь, зарабатываешь. Можно снять квартиру.
Я молчала, обдумывая её слова.
Вернувшись домой, я нашла Игоря у стола, мрачного.
Наконецто пришла, буркнул он, не поднимая глаза.
Пришла за вещами.
За какими вещами?
За своими. Буду жить у сестры, пока она в больнице.
То есть жить у сестры?
Да. Алёше нужна помощь, а ты считаешь, что это не моё дело.
Прекрати валять дурака!
Я не валяю дурака. Я просто устала от постоянных упрёков.
Он встал из-за стола.
Какие ещё упрёки? Я же требую порядка в доме!
Ты обвиняешь меня во всём подряд! Ключи, хлеб, кофе, носки всё моя вина!
А чья ещё? Ты за хозяйство отвечаешь!
За хозяйство отвечаем мы оба! Я не твоя прислуга!
Ага! Значит, работать не хочешь! Современная женщина, да?
Я работаю! И дома, и на службе! А ты только придираешься!
Придираюсь? Когда я придираюсь?
Каждый день! Ни одного без твоих замечаний!
Он замолчал, потом сказал:
Знаешь что? Может, ты и права. Может, тебе действительно лучше пожить отдельно. Подумаешь, гдето поживёшь, поймёшь, как хорошо было в браке.
Пойму, твёрдо ответила я.
Я пошла в спальню собирать сумку. Он следовал за мной.
И долго ты будешь играть в обиженную? спросил он.
Не играю. Хочу жить спокойно.
А как же я? Кто будет меня ухаживать?
А как же племянник? Кто за ним будет? Ты же сказал,
