**Разрываясь между болью и надеждой: быть рядом, когда уходит мать**
Тяжело ухаживать за родителем, который угасает. Не важно, сколько ему лет, какой диагноз и есть ли хоть призрачный шанс на выздоровление. Когда болезнь крадёт родного человека по крупицам, день за днём, ни врач, ни здравый смысл не убедят сердце смириться. Оно разрывается пополам либо бьётся до конца, либо, обессилев, тихо сдаётся.
На прошлой неделе позвонила моя подруга Анастасия. Голос её дрожал, сквозь слёзы прорывалась злость на судьбу. Врачи сказали: её мать совсем сдала. Диагноз деменция. Прогнозы неутешительные. Я сразу понял: Настя не готова принять правду. Ей нужно было услышать хоть что-то, в чём теплится надежда. Хотя бы слабый огонёк.
Она металась между клиниками, искала частных врачей, повторные анализы. Но всё подтвердилось. Диагноз не изменился. А Настя, измученная бессонницей, твердила одно:
И что теперь? Сидеть и смотреть, как самый близкий человек превращается в тень? Ничего не могу изменить?
Я молчал, сжимая телефон. Потому что знал. Потому что сам прошёл через это. Через страх, бессилие, вину. Вину за то, что не можешь помочь. Вину за то, что живёшь, пока рядом гаснет жизнь.
Тогда мне помогли те, кто уже прошёл этот путь. И я хотел передать эти опоры Насте. Первая:
«Не пытайся изменить неизбежное. Прими, что исцеления не будет. Но ты можешь подарить тепло. Пусть её дни будут наполнены светом».
Слова простые. Но каждый шаг даётся с трудом. Как поддерживать того, кто уходит, если сам разрываешься от боли? Как улыбаться, если каждое утро будто прощание?
Потом пришёл второй совет:
«Человек имеет право уйти с достоинством. Нельзя удержать силой. Главное быть рядом. Позволь ей уйти так, как она хочет. Не усложняй её путь».
Это казалось предательством. Будто сдаёшься. Но иногда любовь это и есть отпустить.
Моя старая знакомая, врач, сказала тогда:
«Делай всё, о чём она просит. Даже если это кажется глупым. Да, будет трудно. Но потом ты вспомнишь не слова, а то, как держал её за руку. Как подносил воду. Как гладил по волосам. Как молчал рядом. Это и есть прощание с любовью».
Был ещё один совет от друга:
«Рассказывай весёлые истории. Вспоминай смешные моменты, детские шалости. Смех лечит душу. Он помогает и жить, и уходить».
Я не сразу это понял. Смех казался неуместным. Но когда мать впервые тихо рассмеялась, услышав, как я в детстве перепутал крем для обуви с кремом для лица, в её глазах блеснул свет. Настоящий.
Последнее, что я долго не мог принять, звучало так:
«Когда почувствуешь, что время пришло, открой окно. Пусть в комнату войдёт ветер. Иногда душа уходит с его лёгким дуновением».
Мне это казалось жестоким. Но когда тот момент настал я открыл. И она ушла тихо. Лёгкий вздох. И всё. А я был рядом.
Я рассказал всё это Насте. Каждое слово. Потому что знаю: скоро и она пройдёт этот путь. Пусть у неё будут эти опоры. Пусть не чувствует себя одинокой в этой боли.
Любить больного родителя это будто прощаться каждый день. Это бессонные ночи, тревожные звонки, поиски лекарств, которые, может быть, дадут чудо. Это слёзы, когда сильный человек становится хрупким, а взгляд пустым.
Но это и благословение успеть сказать «люблю», обнять, вспомнить запах её пирогов, старую песню, вазу на комоде. Успеть хоть что-то.
Сейчас Настя немного спокойнее. Она поняла: бороться не всегда значит трясти за плечи. Иногда бороться это просто держать руку. Молча. До конца.
Все мы однажды окажемся на этом месте. И пусть рядом будет кто-то, кто не бросит. Кто напомнит, что даже в уходе может быть свет если остаётся любовь.
